Вопрос века: Путин станет Дэном России?

— А как высоко сегодня котируются акции Вячеслава Володина? Некоторым экспертам именно он кажется идеальным преемником.

— Володин пытается поддерживать это реноме. Раздает своим конфидентам обещания: все, мол, будет не просто хорошо, а замечательно. Но злые языки утверждают, что Путин испытывает к нему недоверие. Говорят, что президента обеспокоила как раз амбициозность Володина.

Многие люди жаловались Путину на него, в том числе люди, которым Путин доверяет. Очень доверяет. То ли Володин сам не скрывал своих далеко идущих планов, то ли на него доносили конкуренты. Скорее второе. И можно догадаться, кто это «раздул».

Говорили, что Володин, мол, выстроил такую схему: он приводит «Единую Россию» к победе на выборах в Думу и становится главой Администрации Президента; затем обеспечивает успешное переизбрание Владимира Владимировича и становится премьером и преемником.

Говорил это сам Володин или ему это приписали, повторяю, неизвестно. Но так или иначе настороженность у президента по отношению к нему появилась.

— И Володина «сослали» в Думу.

— Да, несмотря на громкое название новой должности, повышением это назвать все же сложно.

Власть и влияние главы Администрации Президента несопоставимо больше того, что имеет спикер Госдумы. Конечно, Володин — сильный и талантливый политический менеджер и при некоторых обстоятельствах может увеличить свой политический вес. Но пока ничего судьбоносного мы не наблюдаем.

К тому же Володину не удалось сохранить влияние в администрации — Вороновой, прежней руководительнице управления внутренней политики, пришлось уйти в Думу. Правда, «володинские» злорадствуют сейчас по поводу того, что и Кириенко не удалось поставить своего человека на этот пост. Но злорадство вряд ли можно считать признаком силы.

— Ну а Кириенко, как считаете, пришел в администрацию всерьез и надолго?

— Трудно сказать. Говорят, он туда совсем не хотел идти. Его просто уломали. Уломали потому, что надо было освободить место руководителя Росатома.

Кстати, Кириенко не был самым первым кандидатом на пост, освобождавшийся Володиным. Был другой проходной кандидат. Не буду его называть, но это очень влиятельный человек в масс-медиа. Чрезвычайно влиятельный. Однако ему удалось отговориться, он нашел причины, убедительные для президента. А Кириенко отговориться не удалось.

— А вот некоторые считают, что Кириенко как талантливого менеджера привлекли к решению задач, связанных с грядущими президентскими выборами.

— Я в этом не вполне уверен. В блоке внутренней политики ничего исправлять не было нужно. Можно как угодно относиться к Володину, но то, что в своей области он был эффективен, признают все. Он выстроил отлаженную машину, и эта машина сработала. Как может улучшить ее Кириенко, я не очень понимаю. И не уверен, что он сам это понимает.

Володинские и сурковские «симпатизанты» комментируют первые шаги Кириенко в новой должности с сарказмом. Уже поговаривают о том, что как бы ему не пришлось обращаться за помощью к Володину. Кстати, по слухам, первое задание Кириенко — решить проблему с губернатором Нижегородской области Шанцевым.

— А в чем проблема? Трудно «сковырнуть»?

— Ну что вы! Проблема найти замену. Сейчас кадровый вопрос вообще стоит очень остро. Можете поговорить с любым высокопоставленным чиновником, и он вам будет жаловаться в первую очередь не на нехватку денег, а на нехватку людей, способных грамотно выполнять свою работу. Не случайно же, не от хорошей жизни Путин стал назначать губернаторами своих охранников.

— В последнее время активно циркулируют также слухи о якобы готовящейся властью масштабной конституционной реформе, предполагающей либо полное упразднение поста президента, либо радикальное сокращение его полномочий. И, насколько я понял, вы также не исключаете этот сценарий.

— Да, я не исключаю этот сценарий — при тех условиях, которые я вам назвал: в силу неких обстоятельств непреодолимой силы Владимир Владимирович будет вынужден на время уйти в тень.

Согласно обсуждаемой новой модели президент будет выполнять ритуальные, представительские функции. И, возможно, попытается наладить отношения с Западом. А реальная власть будет у главы Госсовета, которым, естественно, станет Путин. Сейчас Госсовет — совещательный и неконституционный орган, поэтому потребуется конституционная реформа.

— То есть вариант Дэн Сяопина?

— Приблизительно так. Вариант Дэн Сяопина или главного аятоллы Ирана. При нынешнем устройстве российской власти конституционная реформа — задача скорее техническая, чем содержательная. Если будет на то желание Кремля, провести ее можно большевистскими темпами.

Проблема в другом — объяснить происходящее элите и обществу. Ведь такие изменения чреваты шизофренизацией массового сознания. Люди перестанут понимать, кто у нас в стране главный, какой царь, так сказать, настоящий. Нарушатся все внутриэлитные коммуникации, выстраивавшиеся в течение десятилетий… То есть риски колоссальные. И это, вероятно, главное препятствие на пути досрочных выборов и смены модели государственного устройства.

— Подводя итоги парламентских выборов, вы написали на своей страничке в Facebook загадочную фразу: «Электоральный путь прихода к власти для оппозиции закрыт. Что не исключает других путей. Приблизительно через год в стране начнется качественно новая динамика и откроется окно возможностей». Что это означает? Нас ждет революция?

— Революция — одна из форм политических перемен, существующих в современном мире. Но что я имел в виду в данном конкретном случае?

Есть по крайней мере два серьезных фактора, которые могут стартовать именно в 2017 году. Первый связан с выборами президента. Если они будут досрочными и тем более если будет предложена новая конфигурация власти, это неизбежно спровоцирует дезорганизацию элит.

Второй фактор связан с массовыми настроениями. Я считаю, что они будут меняться быстрее, чем это сегодня предполагается. Сейчас изменения не очень заметны, они не манифестируются в каком-то социальном и политическом поведении. Но подспудно накапливаются. Если коротко сформулировать, речь идет уже не просто об отторжении обществом власти, но о противостоянии ей.

В политической прогностике существует своего рода аксиома: мы можем предсказать вхождение в кризис, но не то, как он будет развиваться и каковы будут его результаты. Никто в мире не обладает такими прогностическими методиками. Однако начало кризиса можно прогнозировать с очень высокой степенью надежности.

И у меня ощущение, что в следующем году мы в такой политический кризис вступим. Скорее всего, он будет не одномоментным, а займет какое-то время в своем развертывании. Вот эта новая динамика и откроет окно возможностей для всех, у кого будут воля, сила и желание воспользоваться новой ситуацией.

— Но, если верить социологам, запас прочности у системы еще о-го-го. Вы не верите социологам?

— Я верю социологам. Во всяком случае, некоторым из них. Но я знаю, о чем они говорят помимо опросов.

Я беседовал с социологами, которым вполне доверяю. Кто-то из них работает во ВЦИОМе, кто-то — в «Левада-Центре». Так вот говорят они приблизительно то же, что я вам сказал: накапливаются изменения, которые приведут к качественному перелому в массовом сознании. Это первое.

Второе: результатам опросов сегодня не вполне можно доверять, поскольку люди боятся говорить правду.

И третье: аксиома, которую знают все, кто занимается политической социологией, — массовая динамика непредсказуема. Сегодня все, отвечая на вопросы, заявляют о своей лояльности, а завтра вы видите этих же самых людей протестующими на улицах и площадях. Такое не раз уже бывало в истории, в том числе в нашем недавнем прошлом.

http://echo.msk.ru/blog/echomsk/1872158-echo/

ПЯТЬ моих книг на ЛитРес: http://www.litres.ru/viktor-buyvidas/pesa-dlya-shpionki/, http://www.litres.ru/viktor-buyvidas/, http://www.litres.ru/viktor-buyvidas-8515579/

http://buividas333.livejournal.com/415236.html