Грузинский конституционный пластилин
8 июня президент Грузии Михаил Саакашвили издал распоряжение о проведении организационных мероприятий с целью создания Государственной конституционной комиссии, которая предложит изменения в Конституцию1.
В Грузии, где уже несколько месяцев не прекращаются акции оппозиции, тема изменений в конституцию всплыла не случайно. Унылое бодание Саакашвили и оппозиции идёт без видимых успехов противоборствующих сторон. Оппозиция пробовала перекрывать дороги, собирать митинги, устраивать на проспекте Руставели в Тбилиси театрализованные представления, забрасывать здание администрации президента морковкой и даже штурмовать полицейские участки. Саакашвили, со своей стороны, регулярно объявлял о раскрытии «заговоров», демонстрировал изъятое у сторонников оппозиции оружие, страстно отчитывал мятежников из танковой части в Мухровани, не забывая, естественно, при этом винить во всех бедах Грузии Россию.
Ни та, ни другая сторона по сути дела ничего не добились. Саакашвили не в силах остудить пыл оппозиционеров, а последние не могут убедить своих заокеанских спонсоров, что они способны возглавить Грузию вместо нынешнего президента-банкрота. В Вашингтоне предпочитают наблюдать за всеми этими сварами со стороны. Там, в отличие от 2003 года, хотя и понимают, что Саакашвили, как и Шеварднадзе, не оправдал, сделанную на него ставку, но пока не видят в бесчисленном сонме «оппозиционных бонапартов» достойной кандидатуры на нового «своего сукиного сына».
Понимая это, грузинский президент решил сделать эффектный «ход конем». 11 мая в здании МВД состоялась встреча президента с непарламентской оппозицией, представленной главой «Альянса для Грузии» Ираклием Аласания, бывшим единым кандидатом от оппозиции на президентских выборах Леваном Гачечиладзе, лидером партии «Путь Грузии» бывшим главой МИДа Саломе Зурабишвили и председателем партии «Национальный форум» Кахой Шартава. Всем им Саакашвили сделал неожиданное предложение: создать конституционную комиссию, которая разработает, по его выражению, «европейскую» модель государственного устройства Грузии.2 Подобное заявление в принципе должно было бы означать, что все прежние уверения властей Грузии в том, что после «революции роз» эта страна является «европейской демократией», готовой к приёму в НАТО и ЕС, не стоят и ломаного гроша.
Однако Саакашвили на такие мелочи внимание не обращает. На встрече с оппозиционерами он говорил о своем согласии на превращение Грузии из президентской в парламентскую республику и даже заверил, что пост руководителя конституционной комиссии будет отдан представителю оппозиции. Поскольку требование умерить полномочия президента в пользу парламента поднимали многие оппозиционные Саакашвили силы, своим «встречным» предложением грузинский президент не без ловкости выбил у последних их козыри.
Правда, сторонники Саакашвили пояснили, что сам переход к парламентской республике может состояться не ранее 2013 года. Дело в том, что именно в 2013 году истекает второй отпущенный по действующей конституции президентский мандат Саакашвили. Претендовать на новый срок он больше не может в силу конституционных ограничений, но вполне мог бы претендовать на пост премьер-министра, фигура которого в парламентской республике имеет ключевое значение. То есть вся полнота власти оставалась бы в его руках. Кроме того, разработкой новой конституции и последующим проведением конституционного референдума Саакашвили парировал требования оппозиции о проведении досрочных президентских выборов.
«Принципиальная» грузинская оппозиция дрогнула и раскололась. Значительная ее часть склонна участвовать в работе по изменению Основного Закона, правда, надеясь при этом не затягивать осуществление реформы до 2013 года. Видимо, грузины в очередной раз погрузятся в упоительный мир бесконечных споров о том, как им лучше отстроить грузинскую государственность. Практика у них по этой части богатая, и примечательна она тем, что практически всегда в истории Грузии игры с новациями в конституцию заканчивались фиаско.
Напомним некоторые эпизоды этой национальной грузинской забавы, отметив по ходу дела, что грузинские авторы на полном серьёзе утверждают, что идея парламентаризма зародилась в Грузии задолго до появления этого института в Западной Европе и приводят в подтверждение… действия крупных феодалов времён царицы Тамары.3
***
После победы большевиков в Петрограде в 1918 году депутаты Учредительного собрания от округов в Закавказье сформировали собственное сепаратистское государственное образование — Закавказскую Демократическую Федеративную Республику (ЗДРФ). Заправляли в ней грузины, а точнее — представители грузинских меньшевиков. Исполняющим обязанности президента Н. Чхеидзе, Председателем Временного правительства — А. Чхенкели, Председателем Закавказского комиссариата — Е. Гегечкори. ЗДРФ просуществовала всего несколько месяцев и была ликвидирована, как только закавказские сепаратисты столкнулись с угрозой турецкого вторжения. Федерация распалась на три государства: меньшевистскую Грузию, дашнакскую Армению и муссаватистский Азербайджан. Судьба всех этих образований была нерадостной. Как только большевики расправились с белым движением, они разогнали самостийные правительства Закавказья. Грузинам не помогла и их первая конституция, принятая Учредительным собранием 12 февраля 1921 года.
Та конституция была фактически недоношенным ребенком. Она принималась впопыхах. Нормы конституции грузины наспех лепили, как детские фигурки из пластилина. 25 февраля 1921 года боевые части 11-ой Красной Армии вступили на территорию Грузии. Меньшевистские грузинские политики пытались поскорее принять конституцию в надежде (как позднее выяснится — безуспешной), что это поможет им обосновать законность собственного правления и получить помощь западных держав в борьбе против большевиков. Именно острая конъюнктурная политическая необходимость стала повивальной бабкой грузинского конституционализма в 1921 году. Такую же ситуацию мы наблюдаем и сегодня.
Конституция же 1921 года еще раз всплывет в новейшей истории Грузии. Когда грузины разочаруются в своем прежнем кумире — первом президенте Звиаде Гамсахурдиа, он будет свергнут путем переворота в самом конце 1991 года. Правда, тогда еще не придумают этому акту беззакония красивое название типа «революции роз». Все будет просто и цинично. В Грузии власть захватит созданный Временный национальный комитет, переименованный вскоре в Военный Совет Республики Грузия, в котором будут заправлять весьма колоритные личности — Тенгиз Китовани и Джаба Иоселиани. И.о. президента Грузии назначат Т. Сигуа. Само стремительное восхождение на вершину пирамиды государственной власти Грузии вора в законе Джабы Иоселиани стало очень показательным. Характерный для политического процесса в Грузии крайний радикализм под вывеской «прогресса в сфере демократии» и позволил сделать стремительную карьеру таким людям, как Иоселиани.
В своем обращении к населению захватившая власть в конце 1991 года грузинская военная хунта (Военный Совет), заявила о том, что как только в Грузии нормализуется внутриполитическая обстановка, будут проведены свободные демократические выборы в парламент.4 Китовани и Иоселиани даже обещали, что они вернутся к своим прежним профессиям (соответственно, к искусствоведению и живописи). Такое же заявление сделал и Сигуа.5 Однако уже феврале 1992 года Военный Совет формально восстановил действие Конституции Грузии 1921 года.6 Этот шаг, явно не во всем продуманный и направленный прежде всего против свергнутого президента, имел примечательное следствие. По мнению абхазов, переход Грузии к конституции 1921 года автоматически возвращал Абхазию к независимому статусу.7 Несколько забегая вперед, отметим: 23 июля 1992 года Верховный Совет Абхазии принимает Постановление «О прекращении действия Конституции Абхазской ССР 1978 года»8 и восстанавливает действие Конституции Абхазии 1925 года, по которой, как подчёркивают абхазы, Абхазия не была частью Грузии. Формулировка соответствующего Постановления дословно была следующей: «До принятия новой Конституции Абхазии вернуться к Конституции ССР Абхазии 1925 года, сохранив ныне действующую систему органов законодательной, исполнительной и судебной власти». Формальным предлогом к этому шагу явилось восстановление властями в Тбилиси действия Конституции Грузии 1921 года.9
Однако ни обращение к конституции 1921 года, ни и выписанный хунтой из Москвы Эдуард Шеварднадзе дело поправить не смогли. Зато последний сумел оттеснить Китовани и Иоселиани и встать вскоре единственным новым лидером Грузии и главой государства. Лишь 24 августа 1995 году Эдуард Шеварднадзе сможет принять новую конституцию Грузии.10 И тогда также ее принятие не обошлось без коллизий, связанных с внутренней политической борьбой.
29 августа 1995 года в Тбилиси должна была состояться официальная церемония, посвященная принятию Конституции. Шеварднадзе, направлявшийся на эту церемонию после заседания парламента, подвергся нападению. Возле его автомашины была взорвана мина. Шеварднадзе получил легкие ранения, пострадали также члены парламента и сотрудники аппарата главы государства.11 Сторонники Шеварднадзе сразу же заявили, что целью террористов было лишение жизни главы государства, дестабилизация ситуации в Грузии, срыв предстоящих выборов в парламент. И сразу же появились крайне негативные оценки деятельности Службы государственной безопасности, возглавляемой Игорем Георгадзе.12 Позднее власти Грузии напрямую связали совершенный террористический акт с именем Георгадзе, вынудив его бежать из Грузии.
Так или иначе, но и конституция 1995 года не сделает ни президента, ни грузин счастливыми. Хотя, исходя из текста этой конституции, она предполагалась бессрочной. Власти утверждали, что создали оптимальный вариант Основного закона. То же самое говорил и Саакашвили, когда после своего прихода к власти он изменил нормы конституции 1995 года, подстроив ее под свои нужды. Сегодня вся история начинается снова, и снова грузинские политики грозится изваять очередной шедевр. Что поделаешь — национальная забава…
_____________________
1 Саакашвили подписал распоряжение о создании Конституционной комиссии // информационное агентство РИА-Новости. 2009. 8 июня.
2 Михаил Саакашвили примеряет новую форму правления // Коммерсант. 2009. 12 мая.
3 См.: Миминошвили Р.С. К истории становления парламентаризма в Грузии // Вестник Межпарламентской Ассамблеи. 1996. № 3. С. 21.
4 Свободная Грузия. 1992. 9 января.
5 Васильева О. Грузия как модель посткоммунистической трансформации. МС., 1993. С. 10.
6 Feldbrugge F.J.M. The Law of the Republic of Georgia // Review of Central and East European Law. 1992. Vol. 18, № 4. P. 371.
7 Дзапшба Ф.З. Суверенизация абхазского народа: Политологический анализ. Саратов. 1996. С. 55.
8 Абхазские письма (1947-1989). Сборник документов. Т.1. Сухуми. 1994. С. 488-489.
9 Это обстоятельство отмечают даже западные авторы. См.: Коппитерс Б. Политика Запада в области безопасности и грузино-абхазский конфликт // Практика федерализма. Поиски альтернатив для Грузии и Абхазии. М., 1999. С. 23.
10 Ведомости Парламента Грузии. 1995. № 31-33. Август-Октябрь. Ст. 668.
11 ИТАР-ТАСС. 1995. 29 августа.
12 Заявление Парламента Грузии от 29 августа 1995 г. // Ведомости Парламента Грузии. 1995. № 31-33. Август-Октябрь. С. 277-278.