Светлана Валиева, жительница дома №115 по улице Таболова, Цхинвал

Жительница Цхинвала Светлана Валиева, проживавшая с родителями в четырехэтажном корпусе №115 по ул. Таболова, с тяжелым сердцем вспоминает о страшных муках пятидневной войны:

— 7 августа уже спозаранку город подвергся сильному обстрелу со стороны грузинских сел. Днем в городе стало спокойнее, стрельба стихла, но продолжался обстрел некоторых населенных пунктов республики, в особенности селения Хетагурово. Люди в этот день засуетились, многие спешно покидали город, я уехать не могла, осталась рядом с больным отцом. Да и во время войны в начале 90-х годов никуда из родного города не уезжала.

Когда ночью начался штурм города, все соседи нашего корпуса сбежались в наш подвал (раньше это была котельная). Собралось около 50 человек, в основном — женщины. Город обстреливался из тяжелых видов орудий, взрывы раздавались повсюду. Людей охватил панический страх. Мы жили на первом этаже, мой отец Александр оставался дома. Он был болен. Тяжело переносил, как и вся наша семья, гибель старшего сына моего брата Муртаза, погибшего в аварии несколько лет назад. Отец лежал в постели у окна. Мама была рядом с ним, только иногда спускалась в подвал. Ударной волной от разорвавшегося снаряда стекла в доме разбились прямо на него, но он был накрыт одеялом и не поранился, однако спускаться в подвал все равно отказался. Я сама периодически поднималась в квартиру проведать отца. Я боялась не так сильно, как остальные, готовила чай, кофе и приносила людям, собравшимся в подвале. Мы с сыном священника отца Якова (нашего соседа) все время молились о спасении. Я верила, что все будет хорошо.

В наш подвал во время бомбежек забегали и ополченцы, потом обратно уходили на передовую. Среди них был доброволец из Северной Осетии, он получил тяжелое осколочное ранение в ногу. Парень истекал кровью, когда его привели к нам. Наша соседка — врач по профессии Аза Абаева — оказала ему первую медицинскую помощь, остановив кровотечение. После этого ребята отвезли его в больницу. К сожалению, о его судьбе мне ничего не известно. Надеюсь, с ним все хорошо. Мы очень переживали за парня.
Днем 9 августа наш четырехэтажный дом загорелся. В него несколько раз стреляли вошедшие в город грузинские танки. Кто-то из соседей видел, как перед корпусом стояли три грузинских танка. От попаданий снарядов весь дом сотрясало, как от землетрясения. Первыми заполыхали средние этажи. Мы с соседским парнем из окна нашей лоджии видели, как вражеский танк остановился у двора нашего корпуса со стороны ул. Октябрьская. Дом горел и, грузины, видимо, ждали, что люди начнут выбегать из него. Но сразу никто не выбежал. Прождав некоторое время, танк развернулся и уполз.
Дождавшись этого, люди стали выходить из подвала, в котором оставаться уже было небезопасно. Огонь быстро охватил весь дом. Люди даже не пытались что-нибудь вынести из квартир, они словно впали в транс, были в оцепенении, как будто и не соображали, что происходит. Да и выносить что-нибудь было опасно, стрельба не утихала.
В этом доме в большинстве своем жили люди не бедные. Огонь поглотил все их имущество.

— Мы потеряли все наше имущество, — продолжает рассказывать Светлана. — У меня был магазин разнообразной одежды, но о вещах я нисколько не переживаю. В огне сгорели все творения старшего брата, который, кроме того, что в молодости был талантливым спортсменом, мастером спорта по волейболу, был искусным резчиком по дереву, мастером на все руки. Сделанные его руками предметы мебели, красивые стенки, шкафы, уникальные маски и др., к сожалению, не удалось спасти. Об этом я очень жалею.
Жильцы горящего дома перебрались в подвал соседнего корпуса.

— Мы перебегали вдоль сараев, но и туда нас доставало пламя, — говорит Светлана. — К тому же продолжался обстрел. Мой отец не мог бежать, но ребята, рискуя жизнью, донесли его до подвала соседнего корпуса. Часть наших соседей, в том числе и мои родители, два дня оставались там, а меня и других (более молодых) ребята в первую же ночь перевели в бомбоубежище гостиницы «Алан». Я все время переживала за родителей и за брата, который с оружием в руках метался с ребятами по городу. Он получил ранение в ухо, но к врачам не стал обращаться.

Благодаря пришедшей на помощь 58-й российской армии силы агрессора были выбиты из республики. Но жильцам сгоревшего дома возвращаться уже было некуда.
— Мы оказались на улице, но у меня на примете был дом моей знакомой, давно пустующий. Там 11 августа мы и приютились, — говорит Светлана. — В доме была только одна кровать, на который мы уложили больного отца, а сами в полуподвальном помещении лежали на голом полу.

Пережитые муки ухудшили болезнь 83-летнего отца Светланы. Через несколько дней, 21 августа, Александр скончался.

— В лице отца я потеряла самого близкого мне человека. Он для меня был не только отцом, но и братом, верным другом. Я каждый день вспоминаю отца и, меня пронизывает невыносимая боль, — говорит Светлана.

Анатолий Багаев