Августовский кошмар не стереть из памяти

Рассказывает жительница Цхинвала врач-терапевт республиканской больницы 46-летняя Аза Абаева. Она проживала по ул. Таболова в доме №115.

-Прошел почти год после августовской войны, но картины пережитого ужаса постоянно стоят перед глазами. 7 августа вечером я была в своей квартире вместе с младшим сыном. Супруг находился на посту в селе Сарабук. День с утра выдался напряженным, была сильная стрельба, но к вечеру все как-то успокоилось. Сын еще смотрел телевизор, а я легла спать. Посмотрев выступление Саакашвили в новостях, где он обещал не нападать на Южную Осетию, мы понадеялись, что ночь пройдет спокойно.

Однако вскоре я была разбужена страшными взрывами, раздававшимися один за другим. Я сразу вскочила, успела накинуть только халат и надеть тапочки, и мы с сыном спустились в подвал (раньше это была котельная). Там вскоре собрались практически все жильцы нашего дома. Обстрел с каждым часом нарастал с новой мощью, бросая в дрожь людей. На Цхинвал огненной стеной летели смертоносные снаряды. Мы вздрагивали при каждом взрыве. Словами этот ужас не передать. Людей одолевали страх и тревога. У одной женщины, совершенно здоровой до этих событий, от страха начались галлюцинации, она стала бредить. Говорила, что на голове моего сына растет трава. Ей казалось, что перед нами стоит стол, накрытый виноградными ягодами, все едят, а ее никто не угощает.

Я сама тоже жутко боялась. Чудовищный обстрел города не прекращался ни на минуту. Быстренько поднявшись в один момент в свою квартиру, чтобы забрать деньги и золотые украшения, от страха не смогла вспомнить, где они лежат, и обратно кинулась в подвал, ведь снаряд мог залететь в квартиру в любую минуту. Молодцом держалась наша соседка Светлана Валиева. Невзирая на опасность, она поднималась к себе домой, и в первую ночь пока был газ, готовила чай, кофе для тех, кто находился в подвале, делилась всем, что было в ее доме.

Мы очень благодарны отцу Якову, который также является нашим соседом. Он старался поддерживать нас морально, успокаивал. Отец Яков спустил икону в подвал и читал молитвы. Благодаря ему у нас еще сохранялась какая-то надежда и вера в спасение.

Самое страшное началось, когда грузинская бронетехника вошла в город. Они не знали предела своим бесчинствам. 9 августа днем танк несколько раз стрелял в наш дом, его сотрясало так, что нам казалось, он вот-вот обрушится и мы погибнем под обломками. В результате попаданий дом вскоре запылал. Сначала заполыхали средние этажи. Оставаться в подвале стало небезопасно. Мы хотели выбежать и найти другое укрытие, но отец Яков посоветовал не торопиться, на дворе еще стоял грузинский танк. Какое-то время мы еще оставались в подвале. Когда танк, наконец, исчез, мы устремились в убежище соседнего корпуса. Огонь быстро разрастался, вскоре пламя охватило весь дом. Моя квартира вся была отделана из дерева и горела сильнее других. Я посмотрела на нее, но была в шоке и даже не осознавала, что происходит. Все мои сбережения сгорели. Пропали в огне и золотые украшения. Все мое добро в считанные минуты превратилось в пепел.

Когда супруг вернулся вечером 9 августа и увидел сгоревший дом, очень переживал. Мы потеряли прекрасно отремонтированную трехкомнатную квартиру с пристройкой. Вложили в нее столько труда. В этом доме отдельная квартира была и у моего старшего сына. Конечно, это непросто пережить, но главное — мы остались живы, хотя страшное зрелище горевшего дома мне никогда не забыть.

Аза Абаева с семьей снимает квартиру, как и остальные жильцы сгоревшего четырехэтажного дома.

Анатолий Багаев