Ставрополь против Владикавказа

Быть ли Владикавказской епархии?
В газете «Северная Осетия» от 19 января 2010 года было опубликовано интервью, озаглавленное редакцией «О чем звонят колокола в храмах Осетии?». Несмотря на значительный резонанс, вызванный выходом материала, из епархиального центра не последовало никаких разъяснений. Исходя из этого, считаю возможным и необходимым предложить вниманию читателей более подробный анализ сложившейся ситуации.

Михаил Мамиев,
канд. ист. наук.

В последнее время общественность республики обеспокоена епархиальным документом, за подписью архиепископа Феофана (Исх. № 900 от 23.10.2009 г.), о передаче недвижимости приходов Северо-Осетинского благочиния в Епархию. Текст его не является секретным и, думаю, может быть приведен полностью:

«Благочинному православных церквей Республики Северная Осетия-Алания

В связи с постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви (журнал № 85 от 10.10.2009 г.) в срок до 01.02.2010 года отцам настоятелям необходимо привести в надлежащий порядок всю юридическую документацию относительно земельных участков и зданий приходов, включая приходские дома и хозяйственные постройки, и оформить указанное недвижимое имущество в собственность Централизованной православной религиозной организации Ставропольской и Владикавказской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат).

Подлинники учредительных документов должны быть представлены в Епархиальное Управление.

Контроль над исполнением данного распоряжения возложен на юриста Ставропольской и Владикавказской Епархии иеродиакона Макария (Золотавина).

Феофан, Архиепископ Ставропольский и Владикавказский».

Документ не озаглавлен, вполне возможно, намеренно. Не знаю, как он должен именоваться в делопроизводстве, но, конечно же, не указ. Назовем его условно распоряжением. Так вот, данное распоряжение вызвало резкую общественную реакцию, сила которой вряд ли ожидалась авторами документа. Я не юрист и не могу прокомментировать его текст с точки зрения действующего законодательства. Хотя, сравнив рассматриваемое распоряжение с типовым приходским Уставом Русской Православной Церкви, предполагаю некоторую «пограничность» требуемого.

Поэтому те из моих знакомых, которые говорят: «Не имеют права», возможно, сами не правы. Формально. Пункт 11.9 типового Устава вроде бы позволяет передачу собственности приходов непосредственно Епархии, на основании указа правящего архиерея, но в данном случае собственно указа нет. Но не это главное. Важны не основания для распоряжения, а смысл требования правящего архиерея. Поясню для непосвященных читателей, что епархиальный документ не направлен на передачу недвижимости от, так сказать, не Церкви к Церкви. Каждый приход является структурным подразделением церковной организации. Он имеет государственную регистрацию, во всяком случае, в Северо-Осетинском благочинии, юридическое название и юридический адрес. Например: «Местная православная религиозная организация прихода такого-то храма, юридический адрес такой-то». В Северной Осетии имущество приходов числится за соответствующими зарегистрированными православными религиозными организациями на правах собственности. Согласно пункту 1.2 типового устава прихода Русской Православной Церкви, принятого Священным Синодом 10.10.2009г., каждый приход Северо-Осетинского благочиния «принадлежит Централизованной православной религиозной организации Ставропольская и Владикавказская епархия Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) … входит в структуру и юрисдикцию данной Епархии, является ее каноническим подразделением».

Теперь об имущественном праве приходов, выдержка из пункта 1.5. «Приход является юридическим лицом, обладает на праве собственности, безвозмездного пользования или на ином имущественном праве обособленным имуществом». Согласно п. 11.7, «Имущество, принадлежащее Приходу на праве собственности или на ином имущественном праве, является имуществом Русской Православной Церкви». Более того, согласно п. 11.8 приход вправе распоряжаться своей недвижимостью, включая земельные участки, только с письменного согласия правящего архиерея.

Таким образом:
1. Приходы (в данном случае, Северо-Осетинского благочиния) являются структурным подразделением Ставропольской и Владикавказской епархии.
2. Обладают правом на имущество, которое при этом является имуществом Русской Православной Церкви.
3. Контролирует распоряжение имуществом приходов правящий архиерей.

При исполнении распоряжения приходская недвижимость перемещается внутри Церкви, но фактически выводится из нашей республики. Последнее имеет принципиальное значение. Давайте проанализируем ситуацию.

Что означает передача зданий и земельных участков, то есть недвижимого имущества приходов, в Епархию? Ответ совершенно очевиден — лишение их какой бы то ни было экономической самостоятельности. Устоявшейся, продуктивной и разумно ограниченной. Будучи прихожанином одного из храмов и наблюдая изнутри церковную жизнь в республике, я могу совершенно определенно сказать, что приходы Северо-Осетинского благочиния ни в коем случае нельзя обвинить в бунтарстве или, тем более, сепаратизме. Наоборот, наблюдается абсолютная лояльность и законопослушность правящему архиерею, что совершенно естественно в Православной церкви.

С момента подписания распоряжения прошло больше двух месяцев, в нашем обществе оно вызвало сильную обеспокоенность, а из Епархии ни слова объяснений. Почему? Если документ не имеет «двойного дна», то, что может быть естественнее спокойного разъяснения. Следовательно, либо «двойное дно» существует, либо мнение нашего общества, а значит и само общество просто игнорируется. Очень зря.

В рассматриваемом распоряжении есть ссылка на синодальный документ (журнал № 85 от 10.10. 2009 г.). Вот его текст:
«Имели суждение:
Об уставе Московской Патриархии, типовом уставе прихода Русской Православной Церкви, а также об уставах Финансово-хозяйственного управления и Издательского Совета Московского Патриархата.
Постановили:
1. Утвердить предложенную редакцию устава Московской Патриархии, типового устава прихода Русской Православной Церкви, а также уставов Финансово-хозяйственного управления и Издательского Совета Московского Патриархата.
2. Преосвященным епархий, расположенных на территории Российской Федерации, привести гражданские уставы зарегистрированных приходов в соответствие с новой типовой формой и обеспечить государственную регистрацию соответствующих изменений (дополнений) в данные уставы.
3. Представить на рассмотрение очередного Архиерейского Собора поправки к Уставу Русской Православной Церкви, обусловленные принятием нового типового устава прихода Русской Православной Церкви.
Журналы Священного Синода подписали:
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
Члены Священного Синода».

Пункт 2 постановления обязывает правящих архиереев только упорядочить Уставы приходов.

Давайте систематизируем сказанное. 10 октября выходит постановление Священного Синода, текст которого приведен выше. Не успевает пройти и двух недель, как в Ставрополе издается документ без заголовка, в котором со ссылкой на синодальные постановления требуется передача недвижимости приходов Северо-Осетинского благочиния. Еще раз цитирую начало документа: «В связи с постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви (журнал № 85 от 10.10.2009 г.) …». В чем связь? В постановлении нет ни слова о «земельных участках и зданий приходов, включая приходские дома и хозяйственные постройки». В нем идет речь исключительно об Уставах, а вот один из пунктов одного из Уставов просто позволяет передачу приходской недвижимости в Епархию.

Заметьте, Ставрополь отреагировал мгновенно и требует оперативности от Северо-Осетинского благочиния: за три с половиной месяца подготовить документы и передать недвижимость — очень сжатые сроки. Но это не все.

Существует еще один епархиальный документ (Исх. № 880 от 25.09.2009 г.), тоже без заголовка. Вот его текст:

«Оо. Благочинным и настоятелям Ставропольской и Владикавказской епархии.

По благословению Высокопреосвященнейшего Архиепископа Ставропольского и Владикавказского Феофана, Вам надлежит довести до сведения всех отцов настоятелей о том, что в срок до 10.01.2010 года необходимо привести в надлежащий порядок всю юридическую документацию относительно всех земельных участков и зданий приходов, включая приходские дома и хозяйственные постройки, и оформлены (так в тексте М.М.) в собственность Ставропольской и Владикавказской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат). Подлинники учредительных документов должны быть представлены в Епархиальное Управление.

С уважением, Секретарь Архиепископа Ставропольского и Владикавказского священник Александр Нартов».

Получаем следующую хронику событий.

25 сентября выходит епархиальный документ (составленный с довольно символической ошибкой) за подписью секретаря правящего архиерея, в котором без всяких ссылок на какие бы то ни было законодательные акты, просто требуется в кратчайшие сроки передать всю недвижимость приходов, по всем благочиниям, в Епархию.

10 октября Священный Синод издает вышеприведенное постановление.

23 октября выходит распоряжение, уже за подписью Архиепископа Феофана, со ссылкой на синодальное постановление, в котором от настоятелей храмов нашего благочиния вновь требуется оперативно передать недвижимость приходов. Совершенно очевидна попытка использовать постановление Священного Синода, а значит и Патриархии как таковой, в качестве формального повода для осуществления заранее запланированных действий, письменно сформулированных и задокументированных за полмесяца до выхода синодального документа. Все это похоже на то, что в миру называется рейдерством.

Какова же цель столь упорного желания спешно лишить приходы экономической самостоятельности? Позволю себе высказать некоторые соображения на этот счет, но прежде несколько исторических фактов.

Христианская история Алании-Осетии насчитывает многие века, восходя к апостольской проповеди. Известны десятки имен аланских (скифских, сарматских) святых, а на обширной территории исторической Алании зафиксированы более ста средневековых православных храмов. Наиболее древние православные храмы на территории Российской Федерации — именно аланские. В VII веке впервые упоминается аланский монастырь и тогда же, по крайней мере, начинают принимать крещение наши цари. В начале X века христианство становится государственной религией и возникает Аланская епархия (архиепископия, затем митрополия) в составе Константинопольского Патриархата. К сожалению, история Аланской епархии, как и Аланского государства, прервалась в позднем средневековье.

В середине XVIII века Осетия попадает в сферу политических интересов Российской империи, начинается возрождение православия. Первоначально Осетия находится под юрисдикцией Астраханского епископа. После вхождения Грузии в состав России учреждается Грузинский экзархат в составе Русской Православной Церкви, с русскими экзархами назначаемыми Святейшим Синодом. Осетия становится территориальным подразделением Экзархата.
В 1875 году указом императора Александра II учреждается Владикавказское викариатство Грузинского Экзархата, при экзархе Грузии архиепископе Евсевии (Ильинском). Викарному епископу Владикавказскому предписывалось «заведовать церквами и причтами города Владикавказа, Северной Осетии и Алагирского завода».

В 1885 году указом Святейшего Синода «взамен существующего Владикавказского викариатства учредить в г. Владикавказе самостоятельную епархию, с включением в состав оной Терской области и Северной Осетии и с подчинением сей епархии Грузино-Имеретинской синодальной конторе на одинаковых основаниях с прочими епархиями Экзархата».

В 1894 году Владикавказская епархия выделяется из состава Грузинского Экзархата, а правящий епископ именуется Владикавказким и Моздокским. Епархия просуществовала до 1922 года, когда была фактически упразднена Советской властью. На месте кафедрального собора появился элитный многоквартирный дом.

Теперь Северная Осетия в качестве благочиния входит в состав Ставропольской и Владикавказской епархии, которая состоит из шести (!) субъектов Российской Федерации: Ставропольский край, Северная Осетия, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Ингушетия и Чечня. Несмотря на значительные размеры, ядро епархии составляют Ставропольский край и Северная Осетия. Остальные субъекты, входящие в ее состав, имеют преимущественно мусульманское население.

Хорошо известно, что уже довольно давно существует намерение выделить Северную Осетию в отдельную епархию. Несколько лет назад мы находились, казалось, в преддверии образования Владикавказской епархии, но этот вопрос был отложен. Теперь он поставлен вновь. Дело в том, что существует многовековая практика — церковно-территориальное деление перекликается с государственным административным. Эффективность подобной практики понятна и вряд ли требует особых объяснений. Данное направление административной политики Московского Патриархата озвучивал ныне покойный Патриарх Алексий II. Он заявлял о необходимости образования епархий в каждом субъекте Российской Федерации, особо выделяя Северный Кавказ.

Понятно, что это стратегическая задача, решение которой не может быть скорым. Однако процесс этот постепенно идет. Вот небольшая справка по северокавказскому региону.

В 1995 году из огромной Ставропольской и Бакинской епархии выделена Республика Калмыкия и образована Калмыцкая епархия.

В 1998 году Ставропольская и Бакинская епархия преобразуется в две отдельные епархии: Ставропольскую и Владикавказскую, Бакинскую и Прикаспийскую. В состав последней входит Азербайджан, Дагестан и Чечня, перешедшая впоследствии под юрисдикцию Ставрополя.

В 2000 году в Республике Адыгея образуется Майкопская и Адыгейская епархия.

Продуктивность данной политики хорошо иллюстрирует Калмыкия. В 1985 году здесь находились два действующих храма. Спустя 10 лет, в 1995 году, на момент открытия самостоятельной епархии в республике, их было всего три. В настоящее время около двадцати приходов.

В Московском Патриархате немало епархий национальных республик: Чебоксарская и Чувашская, Ижевская и Удмуртская, где службы проходят, в том числе и на национальных языках. В 2009 году создана Улан-удинская и Бурятская епархия, всего при девяти храмах и монастырях.

Еще раз повторю, что данная практика совершенно разумна и эффективна, поэтому и используется в Русской Православной Церкви. Тем более, здесь не может идти и речь о канонической неправомерности. Гарантия — многовековая церковная традиция.

Насколько своевременно образование Владикавказской епархии? Обратимся к цифрам.

На данный момент на территории Северной Осетии существует 17 приходов, 37 церквей и часовен, 2 монастыря (мужской и женский) и при них 2 скита. 16 храмов строятся или восстанавливаются. При монастырях — 3 действующих и один строящийся храм, одна строящаяся часовня. Итого всего 57 церквей и часовен, включая действующие, строящиеся и восстанавливаемые, причем 33 из них — храмы. Еще несколько храмов готовятся к строительству, например, во Владикавказе, Гизели, Октябрьском.

Хочу подчеркнуть, что здесь трудно гарантировать абсолютную точность цифр, так как тенденция церковного строительства постоянно и динамично усиливается. Только за последние годы уже построено и восстановлено около 25 церквей и часовен, то есть более половины ныне действующих. Старые храмы ремонтируются, расширяются, расписываются, благоустраиваются. Причем львиную долю затрачиваемых средств составляют пожертвования жителей республики, имеющей не самые высокие доходы на душу населения. При храмах функционируют воскресные школы, при кафедральном соборе открыта православная гимназия.

Приведем еще несколько цифр. За последние 10 лет, с 2000 года, в Северной Осетии покрестилось более 100 тысяч человек. Причем если в 2000 году число крестившихся было около 6 тысяч, то в 2009 — около 12 тысяч. Динамика налицо — стопроцентное увеличение числа крещений за 10 лет. И это при населении около 700 тысяч человек.

Особо показательна ежегодная практика массовых крещений, укоренившаяся благодаря духовному устремлению сотен крещаемых, съезжающихся со всех районов республики.

По статистике, из 85% верующего населения республики более 70% относят себя к православию (в том числе номинально). Согласитесь, это значительный процент. Цифры говорят, во первых, об устойчивой тенденции укрепления православия в Северной Осетии и, во вторых, о том что она является православной.

Теперь цифры и факты другого порядка. В Северо-Осетинском благочинии не хватает духовенства. Около 30 священников на 17 действующих приходских храмов, 16 строящихся и восстанавливаемых и еще несколько планируемых. Я уже не говорю о 20 действующих часовнях. Причем из этих примерно 30 священников 14 приписаны к четырем городским храмам. Таким образом, на оставшиеся 13 действующих и 16 строящихся и восстанавливаемых храмов приходится около 16 священников. Понятно, что кадровый вопрос не решается намеренно. Почему? Северо-Осетинские власти оказали посильную помощь, передав Церкви здание некогда знаменитой Ардонской семинарии. Однако никаких действий по ее открытию не наблюдается. И это при том, что решение кадрового вопроса в благочинии автоматически приводит к очень скорому двукратному увеличению числа действующих приходов.

На фоне активного храмового строительства отмечается четкая тенденция не освящать вновь построенные или восстановленные из руин церкви и часовни. Например:

с. Кадгарон, приходская церковь Архангела Михаила, восстановлена из руин, литургии проводятся с 2004 года, не освящена;

г. Дигора, приходская церковь Рождества Пресвятой Богородицы, построена в 2001 году, литургии с 2004 года, не освящена;

с. Горная Саниба, церковь Святой Троицы, восстановлена из руин, службы не проводятся, не освящена;

с. Кобан, церковь Святого Андрея Первозванного, построена в 2009 году, службы не проводятся, не освящена.

Наиболее показательный пример: до сих пор не освящен кафедральный собор Святого Георгия Победоносца во Владикавказе. Действует с 2005 года.

Список может быть продолжен.
Число православных верующих в Осетии увеличивается, храмовое строительство происходит в основном по их инициативе и на их средства, приходы расширяются и укрепляются, республиканские власти отличаются исключительной лояльностью к Церкви. При этом позиция Ставрополя, в лучшем случае, пассивная.
Я уже говорил и опять повторю, что в данном случае не важно, имеет ли Епархия формальное право на недвижимое имущество Северо-Осетинских приходов. Важен ответ на вопрос — для чего это нужно? В свете вышеизложенного ответ прост и понятен — не допустить образования самостоятельной Владикавказской епархии. Лишением приходов экономической самостоятельности, выведением недвижимого имущества за пределы республики Ставрополь пытается затормозить неизбежный процесс, искусственно привязать Северо-Осетинское благочиние. Возможных сценариев действий может быть два. Первый — не допустить разделения епархии. Второй — образование Владикавказского викариатства, с подчинением викарного епископа Ставрополю. В этом случае принадлежность недвижимости приходов Северной Осетии епархиальному центру, делает вновь созданное викариатство экономически закабаленным и фактически марионеточным образованием.

Сказанное вполне согласуется, по сути, программным заявлением архиепископа Феофана, сделанным сразу же после его назначения на Ставропольскую кафедру: «И если раньше был разговор создать Владикавказскую епархию — нет, этого не будет. Это несвоевременно и не полезно, поэтому как епархия у нас есть Ставропольская и Владикавказская, так и будет (газета «Православная Осетия», 2003г., июнь, №7(25)).

Честно говоря, предпринимаемые Ставрополем действия напоминают жест отчаяния и вряд ли могут стать продуктивными. Эффект получается обратным.

Авторы экономической атаки на Северо-Осетинское благочиние оказались в жесткой и совершенно закономерной конфронтации не только с церковным, но и всем гражданским обществом республики.

К примеру, что означает передача Епархии недвижимого имущества храма Рождества Пресвятой Богородицы во Владикавказе, именуемого в народе Ирон аргъуан, Осетинская церковь. Ведь это не только старейшее из сохранившихся зданий города, памятник регионального значения, но и одно из мест сосредоточения осетинской духовной культуры. Значение этого храма для новой истории Осетии неоценимо.

А как же быть с пантеоном, или попросту говоря, церковным кладбищем Осетинской церкви, расположенном на затребованной земле? В ней лежат Коста Хетагуров, Васо Абаев, Гаппо Баев, Бало Тхапсаев, Иван Джанаев, Татари Епхиев и многие другие виднейшие люди Осетии. Теперь их прах будет лежать не в осетинской, а в ставропольской земле? Вспомним, что Коста, умершего в Лабе (ныне Карачаево-Черкессия) и похороненного в церковной ограде рядом со своим отцом, спустя всего несколько дней перезахоронили именно на этой, священной для Осетии земле, которая интересует Ставрополь только с точки зрения ее юридической принадлежности.

Ситуация с Осетинской церковью показательна, но далеко не единична. Возьмите, к примеру, великолепный Свято-Вознесенский собор в Алагире, бескорыстно восстановленный из руин храм Архангела Михаила в Кадгароне и т. д. Давайте заглянем и в перспективу: какова будет судьба уникальных древних храмов в случае их возобновления — Нузальской церкви с ее великолепными фресками, стоящей на родовом кладбище Царазонта, Мады Майрам, Дзывгисы дзуар и других, ведь каждый из этих храмов — живая часть Осетии, ее истории и духовной культуры. Непонимание, либо игнорирование, таких простых вещей оскорбительно и очень показательно. Удивляет прямолинейность циничного прагматизма политики епархиального центра, когда «владикавказская» часть епархии оказывается на положении колонии, которую митрополия отчаянно стремится удержать.

Осетия — единственная православная республика на Северном Кавказе: цифры и исторические факты говорят за себя. Но ведь это далеко не все. В России есть всего два народа, исторически проживающих на своей территории и исповедующих православие на государственном уровне с раннесредневекового периода и уже тогда, в X веке, обладавших отдельными епархиями, причем, в ранге митрополий, — это русские и осетины.

Откровенное колониальное отношение Ставрополя к Осетии неприемлемо.

Проблема уже вышла за рамки церковной среды, общественный протест разгорается с хорошо заметным ускорением. Вопреки здравому смыслу, своим непосредственным обязанностям епархиальный центр тормозит укрепление православия в Осетии, архиважном регионе современной российской геополитики, входит в конфликт с административной политикой Московской Патриархии и, самое главное, дискредитирует Церковь в республике.

С другой стороны, произведенная своего рода рейдерская атака делает понятным нежелание Ставрополя менять свою политику по отношению к Северо-Осетинскому благочинию. Думаю, что из создавшейся ситуации есть только один выход — образование отдельной Владикавказской епархии в составе Московского Патриархата, что, собственно, находится в русле его политики. Очень важно отметить, что для Осетии это стало возможным без всякой «революционной активности», происходил быстрый, но спокойный процесс восстановления того, что уже существовало ранее.

Совершенно ясно, что выделение Северной Осетии в отдельную епархию будет иметь только положительный эффект — укрепление православия в регионе и консолидация общества, укрепление Церкви и государства.

Михаил Мамиев