События 23 ноября 1989 г. перевернули сознание осетин

18 ноября один порядочный гражданин, грузин по национальности, с тревогой привез из Тбилиси сообщение о предстоящем походе неформалов и планируемом ими митинге в Цхинвале. Было принято решение послать в Тбилиси делегацию в составе представителей осетинской и грузинской интеллигенции. Это была попытка предотвратить поход на Цхинвал.
19 ноября делегация в составе Н. Г. Джусойты, Л. А. Чибирова, Ю. С. Гаглойты, П. В. Догузова, М. Ш. Цотниашвили, Ш. З. Арчвадзе, А. С. Алборишвили, Б. В. Техова и др. прибыла в Тбилиси. В Доме кино на площади Руставели делегация беседовала с лидерами неформалов А. Бакрадзе, З. Гамсахурдиа, Н. Натадзе, И. Батиашвили и др. Встреча продолжалась более двух часов.
До этого дня я не был с ними лично знаком. В начале встречи я беседовал с З. Гамсахурдиа, попросил его еще раз подумать и отказаться от проведения митинга, тем более с участием митингующих из всей Грузии. «Если же вы считаете, — убеждал я, — что нет другого выхода, давайте соберемся вместе с представителями грузинских сел Южной Осетии, вместе с ними обсудим возникшие проблемы и сами пока попытаемся выяснить ситуацию. К тому же, несмотря на заверения, что все будет мирно, могут произойти стычки на межнациональной почве, и тогда традиционные дружественные отношения наших народов будут отброшены на столетия назад».
На мое предложение З.Гамсахурдиа невозмутимо ответил, что уже невозможно отменить митинг, ибо все его участники повсеместно предупреждены. При этом он заверил нас в том, что с грузинской стороны будет соблюдена строжайшая дисциплина, гарантировал порядок и назвал численность митингующих — сто тысяч человек. Разговор на эту тему с Н. Натадзе имел такой же результат, и в конечном итоге оказалось, что наша встреча не имела смысла. Дело в том, что у лидеров грузинских неформалов все было уже обдумано и решено. Был готов и текст призыва к походу, который увидел свет в газете «Дгеса», в органе праворадикальной партии Грузии. Вот оно, это печально известное «Обращение»:
«Граждане!
23 ноября 1989 года в 3 часа дня в Самачабло, или в так называемой Юго-Осетии, в центре Цхинвали по инициативе местных грузин проводится санкционированный митинг, основные цели которого:
1) национальные проблемы межнациональных отношений;
2) референдум;
3) вопрос нормализации межнациональных отношений;
4) защита национальных и человеческих прав грузин, проживающих на земле исторического Самачабло.
В этот день в Цхинвали двинется вся Грузия. В митинге примут участие национал-политические партии и организации Грузии. Сбор начинается в 9 часов утра у Дворца спорта и Дома кино. Транспорт мобилизован. Все к Цхинвали! С нами Бог! Да здравствует независимая Грузия!»
От имени партии национальной независимости Грузии, Общества Ильи Праведного, Союза Хельсинкской группы Звиад Гамсахурдиа, Ираклий Церетели, Ираклий Батиашвили». (Газ. «Дгеса» (Сегодня), 1989, № 3)
Итак, не добившись никакого результата, делегация Южной Осетии вернулась домой. 21 ноября в 10 часов утра в моей приемной в Цхинвале объявился Н. Натадзе. Его пригласили в кабинет. Телохранителем был у него известный борец Л. Тедиашвили. В ходе нашей беседы, на которой присутствовали и некоторые члены руководства института, Н. Натадзе попросил оказать ему содействие в опубликовании в прессе «Обращения», которое он с собой привез. Этот редкий по цинизму документ, содержащий оскорбительные выпады против осетин, они намеревались также расклеить по городу. С этим шедевром демократической мысли я должен познакомить своего читателя:
Обращение к осетинам г. Цхинвали и Джава в связи с митингом 23 ноября 1989 года:
«В последние дни в Цхинвали распространялись слухи, якобы целью национального движения Грузии является выселение осетин в наказание за те безумные требования, которые недавно выдвинул Совет депутатов г. Цхинвали. Распространители этих слухов — провокаторы, сеющие вражду между братьями. Не слушайте их! Как зеницу ока храните братство наших народов! Знайте, что судьба осетинского населения в будущей Грузии будет зависеть от того, как проявите вы солидарность и братство сегодня! Объясните своим детям и внукам, что вы живете на земле Грузии и потому обязаны уважать Грузию! Объясните им, что и нам, и вам братство нужно как воздух. Нам надо, чтобы осетины встали рядом с нами в нашей национальной борьбе. Вы вместе с нами должны бороться за независимость Грузии, ибо в будущей свободной Грузии дети всех народов будут жить лучше, чем сегодня. Братья и сестры, мы надеемся на вас». 
Я был возмущен текстом и, естественно, отказался приложить руку к его распространению, сказав гостю, что в области подобные вопросы решает обком. Мы с Н. Натадзе отправились к Г. А. Гохелашвили, второму секретарю обкома, который и был за первого секретаря. При этом я улучил момент, чтобы позвонить Георгию Алексеевичу заранее, и объяснил, чем чревато распространение подобного провокационного обращения.
Г. А. Гохелашвили пожелал встретиться с Н. Натадзе один на один. Беседа была продолжительной. Мы с секретарем горкома Э. Н. Гаглоевой так и не дождались ее конца. Г. А. Гохелашвили понял, что обнародование этого документа может иметь непредсказуемые последствия, и отказался публиковать его.
Тем временем напряженность в обществе достигла критической точки. Все с тревогой ждали наступления 23 ноября. Накануне в Цхинвал приехали министр внутренних дел Ш. Горгодзе в сопровождении академика АН ГССР А. М. Апакидзе и профессора З. Г. Поракишвили. На встрече с представителями научной интеллигенции в обкоме Ш. Горгодзе тоже взывал к грузино-осетинской дружбе, похвально отозвался о моей статье в республиканской газете «Коммунисти» и заявил, что только через его труп митингующие войдут в Цхинвал. Обсуждались различные варианты укрепления города. Помимо меня выступали еще А. М. Апакидзе, Г. А. Гохелашвили, Н. Г. Джусойты, З. Г. Поракишвили и др. Было сделано заявление для телевидения и прессы о невозможности проведения митинга с участием заезжих митингующих.
23 ноября по несчастному совпадению стал и днем похорон видного ученого-историка Г. Д. Тогошвили, доктора исторических наук, профессора, который был одним из самых ярких представителей исторической науки, внесшим неоценимый вклад в исследование грузино-осетинских исторических взаимоотношений с древнейших времен до начала ХХ столетия. Нас связывала большая дружба.
К осени 1989 года здоровье его ухудшилось, он уже не вставал с постели. За эти два года ему сильно досталось от националистически настроенных представителей интеллигенции. Вечером 19 ноября 1989 года по грузинскому телевидению выступил писатель Дж. Чарквиани, который подверг резкой критике рукописный вариант книги ученого «Сослан-Давид», сравнив ее с «Майн Кампф» А. Гитлера. В тот же вечер сердце Георгия Давидовича остановилось. Он стал еще одной жертвой грузинского национализма.
Хоронили его, как я уже говорил, 23 ноября в родном селении Тогояни в Каспском районе. Представители научной интеллигенции Южной Осетии в составе Н. Я. Габараева, З. Д. Гаглоевой, Б. В. Техова, А. И. Козаева, И. Н. Цховребова и др. выехали на похороны автобусом.
Выехав близ Гори на тбилисскую трассу, мы были свидетелями страшной картины: навстречу нам в Цхинвал мчались «Икарусы» и легковые автомашины, на флагштоках которых реяли меньшевистские флаги.
На похоронах историки-коллеги из Тбилиси и Цхинвала сторонились друг друга; семена раздора уже давали о себе знать. За поминальным столом тоже сидели раздельно, чего раньше никогда не бывало.
Обратно мы возвращались вечером, тем же маршрутом, по горийской трассе. Когда же мы миновали с. Эргнети, трасса оказалась забитой автобусами и людьми, приехавшими на митинг.
Так как дорога была забита машинами и людьми, нам пришлось выйти из автобуса и с большим риском для жизни пробираться через толпу людей с повязками на головах (отличительный знак неформалов). С большим трудом мы добрались до места противостояния; на наше счастье, уже были сумерки.
Противоборствующие стороны разделяли войска МВД СССР со щитами и спецснаряжением.
Противостояние продолжалось всю ночь и следующий день. Для разрядки обстановки «гости» предложили допустить их к проведению митинга хотя бы в концертном зале парка культуры и отдыха. К тому времени официальное руководство Южной Осетии уже потеряло всякий авторитет. Наибольшим влиянием пользовался А. Р. Чочиев, который выступил перед народом у здания суда. В итоге была достигнута договоренность: пропустить в концертный зал парка по 300 человек с каждой стороны с условием, что грузинские «делегаты» будут проходить через людской коридор, чтобы они не пронесли оружие. Грузинская сторона посчитала процедуру унизительной и отказалась. В эти критические часы весь город был на месте противостояния. Как ни удивительно, рядом с горожанами были Горгодзе, Кванталиани, а по ту сторону находились Гумбаридзе, Гамсахурдиа, Натадзе. Время от времени противоборствующие стороны обменивались выкриками.
Мужество, проявленное в эти дни героическими представителями нашей молодежи, достойно всяческих похвал. Без преувеличения, это было нашей выдающейся победой. Нетрудно представить трагические последствия для жителей Южной Осетии и ее политического будущего в случае прорыва непрошеных гостей.
Тем не менее, необъявленная война началась. Неудачная попытка проникнуть в город не смутила грузинских неформалов. Одна часть участников митинга повернула обратно, другая — наиболее экстремистски настроенная — рассредоточилась на трассе Гори-Цхинвал в грузинских селах Цхинвальского и Знаурского районов (Ередви, Тамарашени, Ачабети, Курта, Кехви, Авневи) вместе с местными радикалами. В итоге были перекрыты все коммуникации, ведущие в Южную Осетию, а также дороги внутри самой области, вследствие чего она оказалась в блокаде.

Профессор Л. Чибиров (из книги: «О себе, О временах, О Людях»)

Газета «Южная Осетия»