Курдалагон

В осетинской мифологии покровителем кузнечного дела является Курдалагон, этому мастерству его научил патрон домашнего очага Сафа, который в осетинских сказаниях и обрядах нередко является его заместителем. Курдалагон сделал цепь, соединившую небо и землю. Таким образом, по замечанию осетинского ученого Аслана Туаллагова, «изготовленная цепь спускается с неба на землю. Под ней разводится большой костер, вокруг которого объединяется жизнь людей… Отсюда огонь доносит жертвоприношения людей до небожителей. С неба спускается надочажная цепь и в знаменитый «Большой нартовский дом». А вот как интересно представлен мотив надочажной цепи в осетинской новогодней песне Басилта:

В него в дом с неба спущена цепь из ста звеньев
На ней подвешен котел с четырьмя ручками.
В нем туша откормленного барана,
Под ним жаркий огонь из оленьих рогов,
Вокруг него счастливая семья,
По краям на огне шипящие шашлыки,
Добрая мать, добрый отец. Приветливая дочь.

Бог-кузнец находится в дружеских отношениях и с нартами, именно у него подолгу гостят самые именитые из них, да и сам он — активный участник нартовских застолий. Курдалагон подарил нартам плуг и волшебную свирель. Он выковал для них оружие, обладающее чудодейственной силой, чинил поврежденные в боях черепа нартов, накладывая на них железные заплатки, подковывал их боевых коней. И закалил в своей небесной кузнице эпических героев Сослана и Батрадза.

Но бог кузнечного дела Курдалагон (буквально «кузнец аланский Уаргон») пользовался большим почтением не только у нартов, но и у наших предков, считавших кузнечное дело важнейшим из ремесел. В горной Осетии каждое общество имело своих кузнецов, передававших свое мастерство из поколения в поколение. Обычно осетины содержали кузнеца, обрабатывали его поле и снабжали скотом, так как «железных дел мастер» играл важную роль в хозяйственной жизни осетинского общества. Кузнецы изготовляли такие необходимые в хозяйстве предметы как лемехи для сохи, осетинские косы, серпы, вилы, светильники, надочажные цепи, котлы, оружие и многое другое.

А потому к сельским кузнецам относились с почтением, например, в праздник Атынаг им дарили кожи жертвенных животных, которые затем использовались для кузнечных мехов, а в дни Тутыра кузнецов одаривали тремя пирогами. На общесельских пиршествах в честь кузнецов провозглашали почетный тост, и в качестве подарка им преподносили большой пирог с начинкой из сыра «куырды гуыдын». В обязательном порядке кузнецам выделяли доли, как с общественных пиршеств, так и с поминок. Осетины верили, что в противном случае Курдалагон обрушит на них свой гнев. Сами же кузнецы, в честь своего Патрона ежегодно совершали жертвоприношения, закланным животным являлся баран.

В народе также верили в связь Курдалагона с потусторонним миром, по их представлениям Бог кузнецов подковывает лошадей умершим, чтобы тем легче было передвигаться в стране мертвых. Осетины также избегали заброшенных кузниц, считая их местом сборища нечистой силы. Согласно же христианской легенде, на кузнецах лежит проклятие Христа, они изготовили гвозди, которыми был распят всевышний. Возможно, легенда нашла отклик в осетинской среде. Хотя, по народному поверью, лучшими средствами защиты от демонических сил являются железные крестики и треугольные апотропеи (талисманы), изготовленные именно кузнецом. В прошлом на Кавказе осетины славились как замечательные кузнецы и оружейники, ведь кузнечное мастерство в Осетии имело многовековые традиции.

Уже с давних пор для наших предков железо приобрело символическое значение мощи и непобедимости. Это особенно ярко проявилось в нашем эпосе, его герои, одетые в стальные доспехи, неуязвимы для врага. В сказаниях о нартах можно встретить упоминания и о мечах предков, с которыми нарты шли в бой. И здесь, как предполагают исследователи, прослеживается связь с культом меча, распространенным у скифов. Небесный покровитель кузнецов Курдалагон в осетинской мифологии и эпосе является также богом железа и оружия. Можно себе только представить, как глубоки корни этого божества!
Фатима Найфонова

На фото: фрагмент картины осетинского художника Давида Харебова «Закалка Батрадза»