Империя против империи

Заметки по поводу новой американской военной стратегии «Укрепление глобального лидерства США: приоритеты обороны в XXI веке»
После того, как президент Барак Обама, представляя в Пентагоне новую военную стратегию, подчеркнул: «Мир должен знать: США не намерены утрачивать свое превосходство», можно с полным на то основанием утверждать, что многополярный мир, о котором так много говорилось последние годы, приказал долго жить.

Мир держался на советских «штыках»

Сегодня в одночасье лопнула идея, согласно которой на место биполярного мира, где капиталистический Запад во главе с США противостоял коммунистическому Востоку во главе с СССР, должен был, якобы, заступить многополярный мир, в котором одному полюсу — США — будут противостоять сразу несколько других «полюсов». И где же эти «полюса» сдерживания, поддержания мирового баланса, равновесия и т.п. центры мультиполярного мира? Кто их видел? Они так и не появились. Да и не могли появиться, особенно притом, что США всячески препятствовали развитию этого процесса. А если и проявлялись некоторым образом, то как ситуативные центры глобального внимания, связанные с определенными импульсами, исходящими от США и их союзников, прежде всего, по НАТО.

И не надо путать части света с полюсами, подменять понятия.

Новая и новейшая история убедительно доказали, что мир может быть относительно устойчивым только при наличии двух геополитических центров влияния.

Таким, биполярным, он стал после окончания Второй мировой войны, образования мировой системы социализма и последующего создания противостоящих военно-политических блоков — НАТО и Организации Варшавского договора (ОВД). Именно эта милитаризованная конструкция 36 лет удерживала мир от глобальных потрясений.

Вполне объективную оценку роли Варшавского договора недавно изложил «Радио Свобода» военный обозреватель Павел Фельгенгауэр. На вопрос — могла ли организация Варшавского договора противостоять силам НАТО, он ответил так: «Вполне могла. Там, в принципе, были планы по ведению наступательной операции превентивного характера — например, по организации танкового прорыва из Центральной Европы к Ла-Маншу и к оккупации практически всей Западной Европы. Для этого готовили достаточно серьезную группировку, куда были интегрированы и войска союзников, которые были вооружены советским вооружением. Некоторые из них были достаточно подготовлены, особенно дивизии ГДР или польские. Это было объединение, подконтрольное Москве во всех отношениях. И вооруженные силы этих стран были неплохо интегрированы с советскими».

После развала СССР и ОВД противостоять гегемонии США стало некому. И уже в первой половине 90-х годов прошлого века Америка активизировала процесс, прерванный в свое время Великой депрессией, но который возобновился уже в ходе Второй мировой войны. Тогда США сумели обзавестись военными базами в Исландии, Северной Африке и Индийском океане. Точнее, право использовать большинство этих баз США получили от союзников — Великобритании и генерала де Голля, представлявшего интересы «Свободной Франции».Конечной задачей этого процесса было закрепить за Америкой статус единственной мировой супердержавы.

«Заработав» на войне 10 млрд. долларов золотом, сверхдержавой она стала. Не единственной в те времена. Но когда Организация Варшавского договора исчезла с карты планеты, администрация Клинтона вместо того, чтобы за ненадобностью расформировать НАТО как инструмент Холодной войны, благополучно переоборудовала альянс в инструмент неограниченного вмешательства в дела других государств. И это в то время, когда, казалось бы, исчезли все логические обоснования для существования этой организации. Однако, по утверждениям ЦРУ, Америка потратила на разрушение СССР в общей сложности 13 триллионов долларов. Их следовало вернуть в американскую «казну». Самым доходным бизнесом для Америки всегда была война.

После 1945 года США были инициаторами или участниками большинства военных конфликтов в различных районах мира, включая Средиземноморье, Ближний Восток, Африку, Азию, Латинскую Америку, Центральную Европу. После окончания Второй мировой США и НАТО подвергли бомбардировкам 23 страны. Четыре последние — Югославия, Афганистан, Ирак и Ливия. Во многих военных конфликтах последних 10 лет участвовали войска европейских стран.

Вообще, если речь идет о том, где и когда начинать интервенцию, «интересы мирового социализма» не идут ни в какое сравнение с «всеобщими правами человека», под маркой борьбы за которые Америка развязывает все войны конца минувшего начала нынешнего века.

Еще 100, даже 50 лет тому назад никто бы не подумал начать войну, истинной причиной которой было бы подорожание, скажем, ливийского динара, египетского фунта, драхмы или любой другой национальной валюты. А сейчас главным средством для борьбы с евро стала война почти в центре Европы.

Еще в конце 1998 года был сделан вывод о том, что защиту доллара от евро может гарантировать только достаточно разрушительная и болезненная война в Европе, ведущаяся с активным участием европейских стран НАТО. Было рассмотрено два варианта. Наиболее эффективной была признана война против Югославии, якобы, из-за притеснений на национальной почве в Косово и в Воеводине. После воздушной войны против Сербии НАТО сама себе выдала мандат на проведение операций на неограниченной территории.

Следующий шаг в этом направлении сделал президент Джордж Буш-младший. В апреле 2007 г. он подписал «оруэлловский», по сути, «Акт о консолидации свободы в НАТО», позволивший США оказывать военную поддержку странам, стремящимся к членству в НАТО, в частности, Грузии и Украине. Расширение НАТО на Восток было, по словам Збигнева Бжезинского, «исторически обязательно, геополитически желательно». Если исходить из сегодняшних геополитических концепций США, то глобальный «шахматист» явно имел в виду российский Дальний Восток.

Выросла ли Европа из «коротких штанишек»?

Лет десять тому назад тот же Збигнев Бжезинский признавал, что расширение НАТО было не вопросом безопасности США в привычном смысле, а вопросом «роли Америки в Европе: останется ли Америка европейской державой и будет ли новая демократическая Европа по-прежнему иметь внутреннюю связь с Америкой». Великобританию долго называли американским «хвостом», который пытается вилять собакой. В такой же «хвост» США пытались превратить всю Европу, которая подвергалась постоянному прессингу с их стороны. Разница в сравнении с другими странами, к примеру, азиатскими или африканскими, заключалась лишь в том, что многие европейские государства приняли либеральную парадигму внешней политики, созвучную с действиями США, поэтому на них распространяется формула «демократии с демократиями не воюют». Что при этом исключает наличие какой-либо геополитической субъектности и предполагает превращение Европы в американский плацдарм, большую военную базу.

По данным на август 2011 г., американцы держали в Европе 112 тысяч своих солдат на 499 военных объектах. Крупнейший контингент — 71 тысяча — дислоцируется в Германии. По 11-12 тысяч в Британии и Италии. В Бельгии, Испании, Португалии, Голландии и Турции в общей сложности пристроены еще 7300 американских солдат. Во времена противостояния НАТО с Варшавским договором у США в Европе было 250 тысяч военных. Сокращение заметное, тем не менее, остался вопрос: против кого сегодня направлена эта группировка?

В серьезном немецком издании Deutsche Welle появился комментарий с более чем говорящим названием «Новая военная стратегия США — свидетельство доверия Европе» (Кристина Бергман). Признаться, давно не приходилось читать столь верноподданнических заявлений Европы в адрес заокеанского сюзерена. Автор в восторге от того, что «несмотря на сокращение расходов Пентагона, Соединенные Штаты остаются самой мощной военной державой в мире, а Европа — их «главным партнером в стремлении достичь глобальной и экономической безопасности». Что «в глазах американцев Европа выросла из «коротких штанишек» и теперь в состоянии помочь не только сама себе, но и другим. Европа может и должна брать на себя больше ответственности».

А министр обороны Леон Панетта во вступительном слове к документу прямо говорил, что зарубежное военное присутствие США будет отныне «уделяющим особое внимание Азиатско-Тихоокеанскому региону и Ближнему Востоку». И при этом, пишет г-жа Бергман, «…Вашингтон поддерживает НАТО не бескорыстно. Соединенные Штаты осознали, что альянс служит тем инструментом, который позволяет добиваться военных целей, разделив между партнерами затраты, как людские, так и финансовые. Наглядный пример — Ливия. Но европейцы не против, ведь без военной мощи США Североатлантический альянс был бы «беззубым тигром». Таким образом, США открыто заявили о том, что центр своих финансово-экономических интересов они перемещают в восточном направлении, в том числе, за счет европейских союзников.

Ни одна из структур ЕС или крупных европейских партий, даже ни один из европейских политиков не выступил против этого тезиса. Да и что тут можно возразить, если у Европы руки по локоть в арабской крови?!Видимо, ей и в ближайшем будущем предстоит таскать каштаны из разожженного Америкой огня. Судя по всему, проблема «хвостизма» для Европы закончилась. Не в ее, увы, пользу.

 «Мастер-класс» для России

Притом, что агрессивная внешняя политика США заслуживает всяческого осуждения, не могу не отдать дань уважения их политической гибкости, государственной воле руководства и, подчеркну особо, преемственности во внешнеполитической деятельности власти, кто бы ни находился у руля — правящая ли партия осталась или на смену ей пришли представители оппозиции. Нынешняя американская администрация, как и все предыдущие, практически реализует внешнеполитические цели, намеченные еще президентом Рузвельтом, суть которых, по большому счету, была определена еще доктриной Монро: Pax Americana. К слову, планы Рузвельта рухнули, столкнувшись с непоколебимой волей советского руководства. Тогдашние советские лидеры не пошли ни на какие приманки, не приняли подачек, расплатились с долгами, отказались от плана Маршалла, от участия в проамериканских МВФ и Всемирном банке. Было очень тяжело, но наша страна сохранила независимость, достоинство, уважение народов мира.

Согласно новой военной парадигме, Америка переориентирует внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) и Ближний Восток. Но если кто-то думает, что Ближний Восток включен в новую стратегическую концепцию из-за того, что в «арабской весне» США потерпели неудачу, тот глубоко заблуждается.

Конечно, если оценку происходящего давать с точки зрения формальной логики, то, действительно, складывается впечатление, что ситуация выходит из-под контроля США и начинает во многих регионах развиваться самостоятельно, по непредсказуемому сценарию. Но если взять за основу те новые модели, которые сегодня реализуются со стороны американских стратегов, то станет понятно, что здесь реализуются сценарии, в которых понятийными являются такие геополитические новации, как сетевые войны и теория управляемого хаоса. Существуют целые аналитические группы, в частности, под руководством американского теоретика, математика и физика Стивена Мана, которые разрабатывают модели нелинейного воздействия на процессы. Смысл их в том, что проектируются лишь граничные условия и конечная цель. Тактика, процесс продвижения к этой цели может развиваться самым непредсказуемым и хаотичным образом. Собственно, это же и придает большей убедительности объяснениям со стороны американцев относительно того, что они непричастны к этим процессам. Но в то же время, в конечном итоге, поставленная цель реализуется и достигается именно в интересах США, несмотря на все промежуточные, абсолютно непредсказуемые явления. Всё это и являет собой теорию управляемого хаоса.

Это новейшая разработка, и она действительно выглядит инновационно и очень революционно. Именно эта разработка и реализуется в американских интересах на Ближнем Востоке. Поэтому внешняя непредсказуемость здесь как раз запрограммирована.
Основная цель — перемешать структуру социального устройства, которая сложилась в странах Ближнего Востока, а это во многом традиционные формы социального устройства, в частности, та модель устройства, которая сохранялась в Ливии, — бедуинские кланы, общины. Во многом это этническое устройство, основанное на системе, в центре которой находится этнос, т. е. изначальная форма организации жизни традиционных обществ. Все эти формы имеют определенный иммунитет против тех моделей демократии, которая насаждается США по всему миру. Поэтому в таких обществах невозможно привить американские формы социальной организации. Для этого эти общества должны быть перемешаны, сложившиеся традиционные формы разрушены, а основная часть населения атомизирована. Только в таком формате можно эти пространства подверстывать под американские представления о социальном устройстве. Плюс к этому решается следующая геополитическая задача — ослабить основные центры ислама, которыми являются Ирак и Афганистан, и которыми также остаются Сирия и Иран.

«Арабская весна», кроме глубоких и масштабных последствий для самих стран, вовлеченных в этот процесс, имеет и очень серьезные глобальные последствия, отметил Юрий Шевцов, директор Центра по проблемам европейской интеграции (Минск). Как результат — вовлечение развитых стран в военные конфликты в этом регионе становится обязательным и долговременным фактором. Во многом связанными с революциями в арабском мире политолог считает и вывод войск США из Ирака, и подготовку к выводу войск из Афганистана, и рост напряженности вокруг Ирана. Здесь следует отметить, что цикл революций, которые вплоть до сегодняшнего дня реализовывались на Ближнем Востоке и в Северной Африке (и уже в Нигерии) строго укладывается в модель, описанную в американском проекте «Большой Ближний Восток» и принятую на саммите НАТО в Стамбуле в июле 2004 года. Случайно ли такое совпадение или нет, но этот проект впервые был озвучен тогдашним президентом США Джорджем Бушем, и собственно, сегодня мы как раз и наблюдаем реализацию именно этого проекта — буквально по пунктам. Основная идея этой стратегии — перекройка Ближнего Востока под американский формат. Есть также все предпосылки к тому, чтобы утверждать, что далее события в Сирии вполне могут развиваться по афганскому сценарию.

Кстати, официальная цель операции «Несгибаемая свобода», которую армия США начала еще 7 октября 2001 года, — уничтожение оплота мирового терроризма в Афганистане и деспотического режима, который его поддерживал. Вместе с тем четко прослеживается, что эта операция, как и ряд других практических шагов Вашингтона на международной арене, носила многоцелевой характер. Фактически это была первая крупная военно-политическая акция, направленная на коренное изменение ситуации в Азии. Становится все более очевидно, что расширение американского военно-политического присутствия в Центральной Азии вызвано не столько потребностями операции в Афганистане, сколько знаменует собой очередной этап реализации долгосрочной программы укрепления своих позиций в регионе.

В ходе этой программы в трех из пяти государств Центральной Азии внезапно обнаружилось военное присутствие США и других членов НАТО, и все, прежде всего Москва и Пекин, поняли, что мир изменился.
Он изменился еще сильнее, когда полтора года спустя Соединенные Штаты начали войну в Ираке.

Согласно новой стратегической программе, по утверждению шефа Пентагона, США будут стремиться к налаживанию «долгосрочного стратегического партнерства с Индией, чтобы поддержать ее способность быть экономическим якорем региона и генератором безопасности в более широкой зоне Индийского океана». При этом планируется усилить боевые возможности американского флота и авиации в Азии. По этому поводу замечу только, что Индия возглавила список крупнейших в мире импортеров оружия за период с 2006 по 2010 гг. По сравнению с предыдущим пятилетним периодом, Индия увеличила импорт вооружений на 21%. Основным экспортером вооружений является Россия, на долю которой приходится 82% всех поставок. Главная статья индийских закупок вооружений — авиационная техника (71% от всех поставок). Создается впечатление, что Индия хочет сыграть по принципу «И вашим — и нашим». Дальнейшие комментарии пока излишни.

Вполне сознательно даже не касаюсь здесь отношений США и Китая. Эта тема настолько обширна, что требует отдельного разговора, кроме того, она непосредственно затрагивает интересы России в АТР. Замечу лишь, что отчеты международных экспертных организаций минувшего года показывают: мировой центр силы смещается с Запада на Восток и Юг вслед за средоточием экономического развития. Оборонные ассигнования и военная промышленность стран Азии и Южной Америки растут опережающими темпами. На этот чрезвычайно важный регион и нацеливается сейчас Америка. Практически весь арабский мир она уже «зарядила» своими военными базами. У России военных баз за рубежом почти не осталось.

И еще: расходы Китая на оборону в 2011 г., только по официальным данным, могут достигнуть $91,5 млрд, что на 12,7% превысит показатель 2010 г. А по оценкам зарубежных экспертов, они составляют около $120 миллиардов. И это уже причина для сильной головной боли в Вашингтоне. В предшествующие годы военные ассигнования в КНР тоже росли опережающими темпами. В итоге Китай вышел по этому показателю на второе место в мире. После США, разумеется.

(часть 2)

Составители новой американской стратегии подчеркивают, что США продолжат «поощрять ее (Россию) к тому, чтобы она вносила вклад» в поддержание международного мира и безопасности «по широкому спектру вопросов». Покровительственно, так сказать, похлопали по плечу и указали место. В фарватере американской политики, естественно. Внуки и правнуки «дядюшки Сэма» уже явно невысоко оценивают наши возможности…

 ОДКБ — щит от «Анаконды»

 Заданные ближневосточный и азиатско-тихоокеанские векторы дальнейшей американской экспансии совпадают с конфигурацией расположения военных баз США настолько точно, насколько это могло быть предусмотрено геополитической концепцией, известной под названием «Анаконда». Об этой «змее» часто говорят, что хвост ее находится в Новой Зеландии, туловище лежит в Азии и Африке, а голова в Вашингтоне. Аналитики отмечают, что со времен Холодной войны в отношениях РФ-США мало что изменилось. Россия по существу так и не стала частью евроатлантической системы отношений. Но сегодня надо, прежде всего, говорить о спровоцированном Америкой противостоянии Юг-Север, полностью заменившим былую линию военно-политического раздела Запад-Восток. Таким образом, для России военная угроза с юга, бывшая до недавних пор гипотетической, становится вполне реальной.

Такой поворот событий не стал неожиданностью для России. В сентябре этого года, выступая с докладом в Южном Федеральном университете, директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин подчеркнул:

 «Американцы рассчитывают на применение плана «Анаконда» — окружение противника и отсечение его от контактов с внешним миром. Мы потеряли ближайших союзников — страны Восточной Европы. Около ста военных баз США расположены в Евразии. Последняя брешь у границ России — Иран, поэтому к нему сейчас активно пробиваются американские войска».

Задолго до того, как американцы конкретно приступили к реализации завершающей части плана «Анаконда» относительно России, в мае 1992 г. Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан подписали в Ташкенте договор о коллективной безопасности (ДКБ). Сегодня в него входят Белоруссия, Армения, Киргизия, Казахстан, Россия, Таджикистан и Узбекистан. На московской сессии 14 мая 2002 г. было принято решение о преобразовании ДКБ в полноценную международную организацию — Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Сегодня ОДКБ — это крупнейшая организация по обеспечению безопасности на постсоветском пространстве. Ее задачами является защита территориально-экономического пространства стран — участниц договора совместными усилиями армий и вспомогательных подразделений от любых внешних военно-политических агрессоров, международных террористов, а также от природных катастроф крупного масштаба.

С февраля 2009 г. в составе ОДКБ действуют Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР), которые будут использоваться, в первую очередь, для отражения военной агрессии, проведения специальных операций по борьбе с международным терроризмом и экстремизмом, транснациональной организованной преступностью, наркотрафиком, а также для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Тогда же представитель секретариата ОДКБ заявил, что Иран в перспективе может получить статус страны-наблюдателя в ОДКБ. Пресс-секретарь Секретариата ОДКБ Владимир Зайнетдинов сообщил недавно, что утверждена программа оснащения 20 тысяч военнослужащих КСОР новейшим оружием и боевой техникой. Костяк составляют 98-я воздушно-десантная дивизия из Иванова и 31-я десантно-штурмовая бригада из Ульяновска. Другие члены ОДКБ выделили части постоянной боевой готовности — по батальону своих полицейских и армейских подразделений общей численностью в 17 тысяч штыков. В составе КСОР находятся более двух тысяч спецназовцев и бойцов МЧС.

 Каковы интересы центральноазиатских стран, входящих в ОДКБ? Рассматривают ли в Астане, Ташкенте, Бишкеке этот военно-политический союз как идеологическую нагрузку к отношениям с Россией или там решают какие-то свои, практические задачи?

 Свое мнение по данному вопросу в интервью «Радио Свобода» высказал политолог Александр Князев: «Я думаю, что ОДКБ выполняет двоякую роль. Это один из вариантов обеспечения региональной и, для каждого в отдельности, национальной безопасности. Ни одна из стран региона, даже Узбекистан или Казахстан, не в состоянии самостоятельно ее обеспечивать. Еще, я думаю, подспудно у любого из руководителей любой из стран региона есть надежда на то, что потенциал ОДКБ может быть задействован и в случае внутренней нестабильности… Но зачастую локальные, национальные интересы той или другой страны ставят перед ней вопросы — а что подумают в Вашингтоне или как к этому отнесутся в Брюсселе, а иногда и в Пекине».

На декабрьской сессии совета коллективной безопасности ОДКБ 2011 г. при участии лидеров России, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана одним из главных приоритетов саммита ОДКБ был объявлен Афганистан. «В настоящее время Афганистан — это, возможно, самая большая угроза для государств-членов ОДКБ. Идущие оттуда импульсы способствуют росту терроризма, экстремизма, организованной преступности и наркотрафика»,- заявил представитель РФ в ОДКБ Игорь Лякин-Фролов. Он добавил, что в Афганистане также действуют лагеря по подготовке боевиков, в том числе из граждан стран Центральной Азии. «Их готовят не только для действий на территории самого Афганистана, но и для возможных акций на территории стран-членов ОДКБ, — пояснил дипломат.- Ситуация тревожная. Более того, имеется тенденция к ухудшению ситуации, что вызывает у нас обеспокоенность на фоне начала вывода американских войск из страны».

 Вторая задача ОДКБ — ограничение влияния Запада — менее публична. В ОДКБ признают, что эту угрозу в блоке считают более серьезной, чем афганский наркотрафик.

 И ряд московских договоренностей направлен на борьбу именно с ней. «Одной из главных достигнутых договоренностей в российской делегации считают договоренности о размещении военных баз вне региональных держав на территории государств ОДКБ только с согласия партнеров ОДКБ. Россия рассматривает это как дополнительный фактор стабильности на Евразийском континенте и наглядную демонстрацию союзнического характера отношений между нашими странами», — подчеркнула пресс-секретарь президента РФ Наталья Тимакова.

Издание «EurasiaNet» США в октябре 2011 г. года писало: «Российские власти полагают, что Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), объединяющая дружественные республики бывшего СССР, может превратиться в оборонную организацию наравне с НАТО. Однако, как показали недавние военные учения блока, Москве не хватает четкого видения в отношении путей использования данного альянса. «На протяжении долгого времени Россия не имела четкой позиции в отношении ОДКБ: она хотела иметь союзников, но не хотела за это платить», — сказал EurasiaNet.org генерал запаса Евгений Бужинский, вплоть до минувшего года возглавлявший международно-договорное управление минобороны РФ. — На последнем из занимаемых мною постов я пытался убедить двух министров обороны и двух начальников генштаба, что если хочешь иметь союзников, то нужно платить, как это делают американцы — если им нужны были союзники в Европе, они раскошеливались. Теперь, как мне кажется, принято политическое решение о том, что Россия готова платить. Так что план теперь состоит в том, чтобы начать укреплять ОДКБ, превратив организацию в настоящий военно-политический альянс». А начальник генерального штаба ВС РФ генерал армии Николай Макаров отмечал: «То, что произошло в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока, трудно было спрогнозировать. Что там будет дальше? Какое будет руководство? Это должно быть сигналом для всех государств. У нас есть аналогичные вопросы в государствах Средней Азии. Мы должны быть готовы ко всему. Поэтому отрабатываем все это на учениях. Мы, военные, должны быть готовы к наихудшим сценариям».

Когда западные аналитики сравнили однажды ОДКБ со вторым НАТО, Генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности Николай Бордюжа заметил: «Мы не хотели быть вторым НАТО. Мы бы хотели быть первым ОДКБ». Любая организация и ее дееспособность определяется тем потенциалом, которым она располагает, говорил он. Сегодня ОДКБ располагает необходимым потенциалом, чтобы влиять на состояние безопасности на постсоветском пространстве, считает Генсек ОДКБ.

В соответствии со своим статусом ОДКБ ведет работу по обеспечению взаимодействия государств — участников Договора в международных организациях по актуальным проблемам современности, налаживаются конструктивные контакты с СНГ, ЕврАзЕС, ОБСЕ, ШОС, МОМ и Евросоюз.

 Но становится и смешно, и грустно, когда, участвуя в заседании Постоянного совета ОДКБ в Москве, генеральный секретарь ОБСЕ Ламберто Заньер предлагает военной организации развивать сотрудничество в области экономики и природоохранной деятельности.

 А также объединиться для реализации видения «свободного демократического и неделимого евроатлантического, евразийского сообщества безопасности от Ванкувера до Владивостока, основанного на общих принципах и единых целях». А НАТО никак не реагирует на предложение ОДКБ о сотрудничестве в деле обеспечения стабильности в Центральной Азии. О возможности кооперации НАТО и ОДКБ в Афганистане говорил тогда еще постпред РФ при Североатлантическом альянсе Дмитрий Рогозин.

Еще 2 декабря 2004 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении организации Договора о коллективной безопасности статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН. Но направленное генеральному секретарю ООН в августе 2009 г. послание с говорящим названием «Сотрудничество между ООН и Организацией Договора о коллективной безопасности» остается без ответа. Хотя в документе особый акцент делается на том, что для более эффективного уровня сотрудничества и взаимодействия ОДКБ и ООН следовало бы углублять их взаимоотношения. Государства-члены ОДКБ предлагают принять проект резолюции Генеральной Ассамблеи о сотрудничестве между двумя организациями. Напоминают, что вступило в силу соглашение о миротворческой деятельности ОДКБ. Обращают внимание на тот факт, что «на всех этих направлениях происходит тесное переплетение усилий, предпринимаемых ООН и межгосударственными объединениями, в том числе ОДКБ». В послании подчеркивается: «Формирующийся механизм миротворческой деятельности предполагает возможность его использования в миротворческих операциях, в том числе под эгидой Организации Объединенных Наций».

Безусловно, ОДКБ, как говорится, не аналог НАТО, который под ооновской «эгидой» развязал уже три войны — в Афганистане, Ираке и Ливии. Альянсу конкуренты не нужны, и он вкупе с подконтрольными ему международными структурами постарается сделать все для того, чтобы максимально ослабить ОДКБ, свести на нет все его усилия по обеспечению стабильности в центральноазиатском регионе. Что, собственно, и наблюдается. Так что противостоять натиску «Анаконды» ОДКБ сможет. А вот уничтожить эту «зверюгу» — вряд ли: для решения задач в мировом масштабе сил недостаточно. «На наших глазах Америка декларирует, что мир должен быть американским. Они строят глобальную мировую американскую империю. Противостоять ей национальные государства не в силах. Противостоять империи может только другая империя», — говорит Валерий Коровин.

 Новый «Варшавский договор» — на основе ШОС?

Удивительные слова произнес Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в интервью телеканалу «Россия-1» на второй день после Рождества Христова. Он призвал Россию к мировому лидерству и подчеркнул, что именно эта тема может стать главной для подлинно общенационального диалога.

 Думается, Его Святейшество, таким образом, определил национальную идею, поисками которой вот уже два десятка лет терзаются российские политики, да так ничего путного по сей день и не изобрели. К народу прислушались бы, что ли?

Согласно данным ВЦИОМ, чем дальше уходим от СССР, тем больше людей считает, что советские времена (в частности, 1960-1980-е гг.) были временем наибольшей безопасности, спокойствия и стабильности в мире. В 2007 г. так думали 47% граждан. В 2008 г. уже 50% называли советское время (те же 1960-1980-е гг.) самым спокойным и безопасным. В 2011 г. советское время называют самым безопасным и спокойным уже 55%. А еще российское общество ностальгирует по Варшавскому договору. Во всяком случае, согласно недавним выводам ВЦИОМ, 80% опрошенных считают, что наша страна только проиграла от роспуска этого блока. Сегодняшняя ностальгия страны по Варшавскому договору — это, в первую очередь, ностальгия по безопасности в мире. По самому миру. Потому что с исчезновением ОВД в мир (и в том числе в Европу) пришли те войны, которых он не знал 40 лет. И именно с роспуском Варшавского договора НАТО из блока, угрожающего войной и всегда готовящегося к новой войне, превратился в блок, ведущий войны постоянно.

Российская власть этого не осознает — или не признает. В отличие от нее, российское общество это и сознает, и, в той или иной форме, признает. И поэтому большая часть российских граждан хотела бы, чтобы сегодня Россия нашла способ «создать международный военно-политический блок, подобный Варшавскому договору». Это требование поддерживает 51% граждан, против него выступает 23%. Причем, поддержка такой идеи характерна для всех политических секторов российского общества, электоратов всех политических партий. По мнению 89% граждан России, «Организация Варшавского договора носила оборонительный, миролюбивый характер. Благодаря ей удалось избежать ядерной войны, долгое время поддерживать мир и стабильность на Европейском континенте». Мировой опыт показывает к тому же, что наиболее стабильные экономические партнерства в мире, включая атлантическое сообщество и японо-американское партнерство, были построены на основе сотрудничества в обеспечении безопасности.

Сохранение лидирующих позиций РФ в постсоветских странах во многом проявилось в создании ЕврАзЭС, объединившего Белоруссию, Россию и Казахстан. По мнению политолога Юрия Шевцова, вокруг России создается крупный блок на основе Таможенного союза, ЕЭП, ЕЭК, интеграция в рамках ОДКБ также усиливается. И возврат Владимира Путина на пост президента РФ, по его мнению, также вписывается в рамки «утяжеления» роли Москвы в интеграционных процессах на просторах СНГ. «В случае успеха интеграции Россия и ее союзники смогут выдержать вал нестабильности, идущий с Ближнего Востока и из Центральной Азии, — полагает Шевцов. — В случае неудачи формирования сильного блока стран вокруг РФ нестабильность из Азии перекинется на постсоветские страны, включая Россию».

С политологом трудно не согласиться — успех на внутреннем и внешнем поле является для России императивом. Но вот что говорит главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко:

«Опыт показывает, что попытки договориться о чем-либо чисто политическими методами бесперспективны. Если ты слаб, если за тобой не стоит реальная военная сила, даже если у тебя много денег и работает экономика, то тебя растопчут тогда, когда сочтут нужным это сделать. Опыт Ливии показывает, как это происходит, впрочем, как и весь предшествующий опыт, начиная с начала 1990-х годов».

Однако, странное дело, лидеры, ведущие политики стран, входящих ныне во все «чисто экономические» объединения на территории СНГ, настойчиво подчеркивают, что речь не идет о политике, избегая даже от упоминания о малейшей военной компоненте. Кроме ОДКБ, понятно. С моей точки зрения, это чистой воды лукавство.

Сегодня в Центральной Азии, в том числе, разумеется, на территории СНГ, успешно действуют три региональных объединения — Шанхайская организация сотрудничества (ШОС: Китай, Россия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Узбекистан), Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Каждая из этих организаций решает свои задачи, которые, однако, направлены на достижение одной цели — интеграции входящих в них государств. В этой связи возникает правомерный вопрос о возможности их объединения. Прежде всего, обращает на себя внимание состав этих организаций. Их постоянными членами в разных комбинациях являются восемь государств. Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан — члены всех трех организаций. Армения, являясь членом ОДКБ, с прошлого года имеет статус наблюдателя в ЕврАзЭС. Ее вступление в организацию в качестве постоянного члена вполне прогнозируемо. В случае образования Союзного государства Белоруссия — Россия, заинтересованность в чем проявляют обе страны, проблема участия Белоруссии в ШОС и ЕврАзЭС решается автоматически. Узбекистан входит в ОДКБ и ШОС, подал документы на вступление в ЕврАзЭС и заключил Договор о союзнических отношениях с Россией.

 Китаю, стремящемуся создать вокруг себя пояс безопасности из дружественных государств, близки цели ОДКБ.

 Кроме того, он заинтересован в развитии прочных торгово-экономических и коммуникационных связей со всеми центральноазиатскими государствами и Россией — эти вопросы относительно успешно решаются в ЕврАзЭС. Остается открытым вопрос о присоединении к ШОС Армении. Но уже при этом существуют реальные предпосылки объединения ШОС, ОДКБ и ЕврАзЭС, исходя только из их состава.

Вдобавок, цели, задачи ШОС, ОДКБ и ЕврАзЭС часто пересекаются, а их деятельность дублирует друг друга. Так, главными задачами ШОС определены укрепление стабильности и безопасности на широком пространстве, объединяющем участников, развитие экономического сотрудничества, энергетического партнерства, научного и культурного взаимодействия. В то же время вопросы безопасности входят в сферу деятельности ОДКБ — организации, созданной специально для принятия превентивных мер в случае возникновения очагов напряженности или военных угроз. Именно в рамках ОДКБ развивается единое оборонное пространство. Задачи экономической интеграции в области внешнеторговой и таможенной политики параллельно с ШОС решает ЕврАзЭС. Вместе с тем, в ЕврАзЭС существует Совет руководителей пограничных служб, в компетенции которого вопросы борьбы с терроризмом.

Это только некоторые примеры совпадений целей и задач, реально их намного больше. Подобный параллелизм и дублирование иногда приводит к негативным результатам. Очевидно, что объединение всех трех организаций позволит консолидировать усилия в решении стоящих перед ними задач, повысить эффективность управления и координацию деятельности, избежать несогласованности действий. Важнейшим результатом объединения может стать усиление интеграционных процессов, разрешение существующих в центральноазиатском регионе противоречий и проблем и, как следствие, исключение его из состава пресловутой «дуги нестабильности». Кроме того, будет положен конец столкновению интересов основных геополитических игроков в Центральной Азии.

В пользу объединения говорит и геополитический фактор. Сегодня геополитические процессы проходят в условиях борьбы против стремящихся к мировой гегемонии США. Одной из арен этой борьбы стала Центральная Азия, где в соответствие с доктриной Пола Вулфовица, США решают две важнейшие для себя геополитические задачи. Во-первых, они пытаются не допустить интеграции государств региона вокруг России, во-вторых — воспрепятствовать превращению ШОС в военно-политический блок или другое мощное геополитическое образование, способное противостоять США. Эта деятельность активизировалась после того, как была озвучена Астанинская Декларация ШОС.

В журнале Foreign Affairs (2005 г.) была опубликована статья Фредерика Старра «Партнерство для Центральной Азии», в которой нашла отражение новая центральноазиатская инициатива Вашингтона, направленная на создание регионального форума «Партнерство по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии (ПБЦА)». Автор предлагает объединить под управлением США центральноазиатские государства и Афганистан без участия России, Китая, Ирана и Пакистана в целях создания безопасной зоны суверенных государств на основе «замкнутых на США инфраструктур безопасности». Но еще раньше, в 1997 г., Вашингтон объявил государства Центральной Азии зоной своих долгосрочных стратегических интересов. А в марте 1999 г. Конгресс США принял «Акт о стратегии Шелкового пути», в котором говорилось о поддержке экономической и политической независимости стран Центральной Азии, которые смогут уменьшить энергетическую зависимость Соединенных Штатов от нестабильного Персидского залива. Ставка при этом делалась на развитие двусторонних контактов со странами постсоветской Средней Азии. Противостоять внешнему разрушающему воздействию будет значительно легче силами трех «родственных», если можно так выразиться, организаций. В том, что это воздействие не только не прекратится, но и будет нарастать, сомневаться не приходится.

В условиях формирования новой системы международных отношений выстраивание коллективной системы региональной безопасности является весьма актуальной задачей.

 Основой нового геополитического объединения, с моей точки зрения, могла бы стать ШОС. Общая территория входящих в эту организацию стран охватывает 30 млн. кмІ, то есть 60 % территории Евразии. Общая численность населения составляет четвертую часть населения планеты.

 Кроме того, статус страны-наблюдателя в ШОС имеют Монголия, Пакистан, Индия, Иран, статус партнера по диалогу получили Шри-Ланка и Беларусь. Добавлю еще такой факт. Официально в мировой «ядерный клуб» входят Россия, США, Великобритания, Франция и Китай. Ядерными державами являются также Индия и Пакистан. Израиль, вроде бы, тоже, но сам себя таковым не признает. Не трудно представить, какой огромный ядерный потенциал может быть заключен в рамки единой военно-экономической структуры, не считая даже потенциала по другим видам вооружений, боевым силам и средствам.

В пользу ШОС говорит и то обстоятельство, что, по итогам 10-летнего существования организации, можно утверждать: ШОС выдержала испытание временем. В настоящее время внутри Шанхайской организации сотрудничества нет таких центробежных сил, которые, допустим, наблюдаются в СНГ. Можно сказать больше: на постсоветском пространстве ШОС явилась наиболее мощной и перспективной организацией международного сотрудничества. И хотя между государствами ШОС есть некоторые противоречия и трения, выглядит ШОС достаточно монолитной структурой. И пусть относительное влияние России в ШОС меньше, чем в СНГ, ШОС играет важную для России роль по подключению Китая к многостороннему сотрудничеству в Центральной Азии, а в перспективе и в других регионах. Для государств Центральной Азии, где одностороннее влияние России или Китая воспринимается с некоторым опасением, их совместное присутствие в рамках ШОС, где равноправными членами являются все центральноазиатские государства, а все вопросы решаются консенсусом, является наиболее эффективным механизмом взаимодействия.

Несмотря на то, что ШОС позиционирует себя как региональная организация, которая выстраивает свою политику на позициях поддержания безопасности в Центральной Азии и остальном мире, некоторые западные исследователи небезосновательно подчеркивают очевидное противостояние организации странам НАТО, в частности США. И правильно делают. Подписанный на бишкекском саммите (16 августа 2007 г.) Договор о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве был призван укрепить добрососедские отношения между странами — участницами. По мнению российского политолога Андрея Кокошина, «этот договор может сыграть весьма важную роль в становлении новой системы мировой политики, нового миропорядка, более справедливого, менее чреватого острыми кризисам, чем та, которая возникла после распада биполярной системы, когда доминирующей силой попыталась стать единственная оставшаяся сверхдержава — США». Главным итогом объединения ШОС, ОДКБ и ЕврАзЭС реально может стать создание многопрофильной, комплексной системы развития и безопасности. То, чего так страшно боятся сторонники однополярного мира. Фактически опять появится второй полюс геополитического влияния. Мир обретет стабильность, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

Для формирования блока НАТО понадобилось четыре послевоенных года. Через шесть лет после НАТО практически «с нуля» был создан Варшавский договор. Хотя в члены НАТО и принимали каждую страну в отдельности, сейчас фактически коллективными членами альянса являются такие международные организации, как Евросоюз, «Вышеградская четверка», «Веймарский треугольник».

 Спрашивается: какое время понадобится для того, чтобы объединить в единую военно-экономическую организацию три взаимосвязанные действующие международные структуры, решающие очень похожие задачи и в общем геополитическом регионе? Это уже вопрос для политиков. Сильных и дальновидных политиков!

Патриарх Кирилл свое слово сказал.

В новой военной доктрине США отказываются от ведения двух войн одновременно, но от войн вообще — нет. Будем реалистами: Америка довела мир до грани Большой войны. Империю, которая сможет противостоять агрессивной империи, надо создавать уже сегодня.

Валерий Панов

www.stoletie.ru