По следам публиковавшейся старой фотографии

В материалах на страницах нашей газеты мы часто размещаем архивные фотографии. Одни бывают с пояснениями, другие выставляются как обычная иллюстрация, поскольку по прошествии десятилетий, содержимое фотокарточки уже бывает трудно установить. Вот и в статье о традициях изготовления осетинского сыра, среди прочих фотографий была одна старая фотография. На ней изображены мужчины и женщины, а перед ними головки сыра. На тот момент было известно лишь то, что здесь изображены жители селения Котанто Кударского ущелья Дзауского района РЮО.
По просьбе наших читателей мы провели небольшое исследование, и смогли обнаружить больше сведений об этом фотографическом снимке. На фото 30-х годов прошлого века изображены крестьяне из колхоза «Хурзарин» («Заря») высокогорного селения Котанто. Сидят (слева направо): Бязров Виктор – бухгалтер колхоза «Хурзарин», колхозники Бязровы Александр, Ясон, Эфим, председатель колхоза Тедеев Годта, Бязровы Дианоз и Сослан. Стоят (слева нап-раво): Багаев Соломон, Бязровы Нариман, Харитон, Руха, Кабисов Сардо, Тедеев Захар, учитель сельской школы Джуссоева Тамара, Бязровы Сиби и Мурту.
Первые коллективныехозяйства (колхозы) в Южной Осетии стали создаваться в 1929 году. В этом году уже было 12 колхозов объединявших 241 хозяйство. Первоначально в селении Котанто не было единого решения объединяться в общее хозяйство. Сам населенный пункт делился на два селения: Ближнее Котанто и Дальнее Котанто. В первом отселке 39 домов и 32 колхозника, во втором – 28 и ни одного члена колхоза. Надо отметить, что чем зажиточнее были хозяйства, тем неохотнее люди шли в колхоз. И это объяснимо, ведь кому хочется создавать общее хозяйство наравне с бедняками, вклад которых в колхоз ограничивался порой лишь участием личным трудом.
Год 1930 прошел под знаком активного создания в Южной Осетии коллективных крестьянских хозяйств. В итоге, к началу года масштабы коллективизации в Южной Осетии достигли 90%. То есть практически не осталось индивидуального собственника, все были собраны в колхозы. А это значило, что весь скот, сельхозинвентарь, семенной фонд – все собиралось в одно хозяйство. Преимущественно принудительно. Отказывающиеся «обобществляться» подвергались репрессиям, их детям запрещалось посещать школу.
Понятно, что крепкие хозяйственники не хотели делить свое добро с беднотой. По СССР прокатилась волна саботажей. 24 января 1930 года в силу вступило постановление ЦИК Южной Осетии о запрете массового убоя скота. Дело в том, что перед вынужденным вступлением в колхоз, люди стали забивать скотину. Эта тенденция прокатилась по всей стране как своего рода протест против всеобщей коллективизации. За убой скота определялся штраф, заключение сроком на два года или выселение из местности. А тем, кто донесет о фактах убоя скотины, которая предназначалась для сдачи в колхоз, выплачивалась премия в размере от 50% стоимости штрафа.
Стало ясно, что с колхозами произошел перегиб. В феврале С. Орджоникидзе после поездки на Украину писал: «Есть ли перегибы? Есть. И есть безобразные… В самом деле зачем обобществлять кур и петухов? В одном селе мужики, узнав об этом, зарезали 125 кур, купили водки и выпили под курей: «Хоть напоследок поесть курочки».
В 1931 году данное положение в Стране Советов обострилось. Началось выселение представителей зажиточного сословия и из Южной Осетии в Сибирь и Дальний Восток. Местные активисты организовывали конфискацию имущества. Это не могло не вызывать ответной реакции. 5 июля был убит колхозный активист Васо Алборов из села Цнелис.
В селении Котанто таких страстей не было, хотя не все с энтузиазмом передавали свое добро в общеепользование. Коллективное хозяйство нового типа, в которое вошло 32 хозяйства, получило название «Хурзарин». Дееспособных работников в колхозе насчитывалось 109 человек, несовершеннолетних и немощных стариков – 120. В первый год ведения хозяйства было получено пшеницы – 2500 пудов, ячменя – 900 пудов, сыра – 180 пудов, картофеля 2600 пудов, сливочного масла 5 пудов.

Коцты Х.,
газета «Республика»