ЦРУ и средства массовой информации (часть2)

После своего ухода из The Washington Post в 1977 году Карл Бернштейн (Carl Bernstein) в течении шести месяцев изучал взаимоотношения ЦРУ и прессы во времена Холодной войны. Его статья, опубликованная в журнале Rolling Stone 20 октября 1977 года, приведена в сокращенном переводе ниже.

 Оригинал статьи  THE CIA AND THE MEDIA

РОЛЬ КОМИТЕТА ЧЁРЧА

НЕСМОТРЯ НА СВИДЕТЕЛЬСТВА ШИРОКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЦРУ журналистов, Комитет Сената по разведке и его сотрудники отказались от допроса журналистов, редакторов, издателей или руководителей теле и радиостанций, чьи отношения с Агентством подробно описаны в файлах ЦРУ.

По данным источников в Сенате и Агентстве, использование журналистов было первой из двух областей расследования, которое ЦРУ пыталось всеми силами ограничить. Второй такой областью было постоянное и широкое использование Агентством ученых в целях вербовки и сбора информации.

В обоих случаях, как сообщили источники, бывшие директора Колби и Буш и специальный советник ЦРУ Митчелл Роговин (Mitchell Rogovin), смогли убедить ключевых членов комиссии, что полное расследование или даже ограниченное обнародование размаха подобной деятельности могло бы нанести непоправимый ущерб разведывательному аппарату страны, а также репутации сотен людей. Колби, как сообщается, был особенно убедителен, утверждая, что раскрытие информации приведет к «охоте на ведьм», в которой жертвами станут журналисты, издатели и редакторы.

Расследованием Сенатского комитета об использовании журналистов руководил Уильям Бадер (William B. Bader), бывший офицер разведки ЦРУ, который ненадолго вернулся в Агентство в этом году в качестве заместителя директора ЦРУ Стэнсфилда Тернера (Stansfield Turner), а теперь является высоким чиновником по вопросам разведки в Министерстве обороны. Бадеру помогал Дэвид Аарон (David Aaron), который сейчас является заместителем Збигнева Бжезинского, советника по национальной безопасности президента Картера.

Расследование Бадер проводил в необычайно сложных условиях. Его первый запрос о получении конкретной информации по использованию журналистов был отвергнут ЦРУ на том основании, что с одной стороны, злоупотреблений властью не было, а с другой, если ответ на запрос будет дан, то может быть скомпрометирована текущая деятельность разведки. Сенаторы Вальтер Хаддлестон (Walter Huddleston), Говард Бейкер (Howard Baker), Гэри Харт (Gary Hart), Уолтер Мондейл (Walter Mondale) и Чарльз Матиас (Charles Mathias), которые выразили интерес к теме сотрудничества прессы и ЦРУ разделяли разочарование Бадера по поводу реакции ЦРУ. В серии телефонных звонков и встреч с директором ЦРУ Джорджем Бушем и другими должностными лицами Агентства сенаторы настаивали на том, чтобы сотрудникам комитета была предоставлена информация о размахе сотрудничества ЦРУ с прессой. Наконец Буш согласился начать поиск архивных материалов по операциям, где были использованы журналисты. Но Буш настоял на том, что исходные файлы не могут быть предоставлены Бадеру или членам комитета. Вместо этого директор ЦРУ решил, что его заместители сделают из документов выжимки объемом в один абзац, описав в самых общих чертах деятельность каждого отдельного журналиста. Самое главное, Буш постановил, что имена журналистов и названия новостных организаций, с которыми они были связаны, будут исключены из этих резюме. Тем не менее, в них может быть дано некоторое представление о регионе, где журналист выполнял задание и общее описание типа новостной организации, в которой он работал.

Через несколько недель Бадер начал получать резюме, число которых приблизилось к 400 к тому времени, когда Агентство заявило, что просмотрены все документы.

Агентство играло в интригующую игру чисел с комитетом. Те, кто готовил материалы, говорили, что физически невозможно просмотреть все файлы агентства по использованию журналистов. «Мы дали им широкую, репрезентативную картину», — сказал один чиновник ведомства. — «Мы никогда не делали вид, что это будет подробное описание ряда мероприятий, проведенных в течение 25 лет, или названо количество журналистов, которые делали для нас работу». Относительно небольшое число резюме рассказало о деятельности иностранных журналистов, в том числе тех, кто работал нештатно для американских изданий. Осведомленные о предмете чиновники говорили, что 400 журналистов является лишь малой толикой реального количества тех, кто имел скрытые связи и выполнял тайные поручения.

Бадер и те, кому он описал содержание резюме, сразу сделали некоторые общие выводы: количество тайных отношений с журналистами было гораздо больше чем то, на которое ЦРУ когда-либо намекало, кроме того использование Агентством журналистов и руководителей новостных агентств было разведывательном активом первой величины. Репортеры были вовлечены почти во все мыслимые виды деятельности. Из 400 с лишним лиц, деятельность которых была обобщена, около 200 или 250 были «работающими журналистами» в обычном смысле этого слова – журналисты, редакторы, корреспонденты, фотографы, а остальные были заняты (по крайней мере номинально) в книжных издательствах, отраслевых изданиях и информационных бюллетенях.

Беспокойство Бадера в связи с тем, что он нашел, заставило его проконсультироваться с несколькими опытными специалистами в области внешних связей и разведки. Они настаивали на том, что он должен требовать более подробную информацию и передать тем членам комитета, в которых он был более всего уверен, общее представление о том, что находилось в этих резюме. Бадер снова встретился с сенаторами Хаддлестоном, Бейкером, Хартом, Мондейлом и Матиасом. Между тем, он сообщил ЦРУ, что хотел бы видеть более полные документы на примерно сто человек из всех тех, деятельность которых была обобщена в резюме. Его ходатайство было отклонено сразу. Агентство не будет предоставлять никакой дополнительной информации по этому вопросу. Точка.

Непримиримость ЦРУ привела к внеочередному заседанию во время ужина в штаб-квартире ЦРУ в конце марта 1976 года. В числе присутствующих кроме сенаторов Фрэнка Чёрча, (который уже был проинформирован Бадером) и Джона Тауэра (John Tower) были вице-председатель комитета Бадер, Уильям Миллер (William Miller), управляющий персоналом комитета, директор ЦРУ Буш, адвокат Агентства Роговин (Rogovin) и Сеймур Болтен (Seymour Bolten), оперативник ЦРУ высокого уровня, который в течение многих лет был начальником отделения в Германии и оперативным сотрудником при Вилли Брандте (Willy Brandt). Болтен был назначен Бушем иметь дело с заявками Комитета по информации на журналистов и ученых. На ужине Агентство подтвердило свой отказ предоставить любые полные документы. Также ЦРУ не собиралось давать комиссии имена всех журналистов или названия информационных агентств, информация о которых приводилась в тех 400 резюме. Обсуждение, по мнению участников, было очень жарким.

Наконец, было выработано весьма необычное соглашение: Бадеру и Миллеру будет разрешено рассмотреть «вычищенные» версии полных досье двадцати пяти журналистов, выбранных по резюме, но имена журналистов и новостных организаций, на которые они работали, будут вымараны, как и имена других сотрудников ЦРУ, упомянутых в документах. Чёрчу и Тауэру будет разрешено просмотреть оригинальные версии пяти из двадцати пяти досье, чтобы засвидетельствовать, что ЦРУ не скрывает ничего кроме имен. Вся сделка зависела от соглашения, что ни Бадер, ни Миллер, ни Чёрч и Тауэр не раскроют содержимое документов другим членам комиссии или ее сотрудникам.

После прочтения двадцати пяти файлов, у Бадера появился неизбежный вывод об огромном размахе сотрудничества ЦРУ с журналистами и издателями в 50-х, 60-х и даже начале 70-х годов, что в этот круг попали самые видные представители американской прессы, в том числе четыре или пять крупнейших газет, вещательные сети и два основных еженедельных журнала. Несмотря на отсутствие имен и названий из двадцати пяти подробных досье (толщина каждого составляла от трех до одиннадцати дюймов) можно было, как правило, почерпнуть достаточно информации, чтобы примерно определить, кто этот журналист, и где он работает, особенно потому, что многие из них занимали видное место в своей профессии.

По иронии судьбы, одно крупное новостное агентство, которое установило ограничения на свои отношения с Агентством, по мнению ЦРУ, находилось в самой прямой близости к долгосрочной политике и целям Агентства: U.S. News and World Report. Покойный Дэвид Лоуренс (David Lawrence), журналист и основатель U.S. News and World Report, был близким другом Аллена Даллеса. Но он неоднократно отвечал отказом на просьбы директора ЦРУ использовать журнал для целей прикрытия, сообщил источник. В какой-то момент, по информации высокопоставленных чиновников ЦРУ, Лоуренс отдал приказ редакторам отделов, в котором он пригрозил уволить любого сотрудника U.S. News, который будет изобличен в официальных отношениях с Агентством. Бывшие руководители редакции подтвердили, что такой приказ был издан. Источники в ЦРУ отказались сообщить, однако, остался ли журнал вне сферы деятельности Агентства после смерти Лоуренса в 1973 году или приказ Лоуренса был нарушен.

Между тем Бадер попытался получить более подробную информацию от ЦРУ, в частности, о текущих отношениях Агентства с журналистами. Он столкнулся с каменной стеной. «Буш не сделал ничего, по сей день,» — говорил Бадер окружающим. — «Ни одна из важных операций не находится под угрозой даже в незначительной степени». ЦРУ также отказалось выполнить просьбы о предоставлении дополнительной информации по использованию ученых. Буш начал призывать членов комитета сократить свои запросы в обеих областях и скрыть свои выводы в окончательном докладе. «Он все время говорил: «Не трахайте этих ребята из прессы и из кампусов», утверждая, что они единственные во всех сферах общественной жизни, к кому еще осталось доверие», — сообщил источник в Сенате. Колби, Элдер и Роговин также просили некоторых членов комиссии сохранить в тайне то, что они нашли. «Было мнение, что если эти материалы получат огласку, то будут скомпрометированы самые большие имена в журналистике», — сказал другой источник. Раскрытие отношений ЦРУ с журналистами и учеными, как опасалось Агентство, закроет два из немногих оставшихся источников набора агентов.

Как бы то ни было, в результате выводы расследования сенатского комитета в области использования журналистов сознательно были похоронены. Они не стали известны ни всем членам комитета, ни Сенату, ни общественности. «Были разногласия о том, как относиться к этой теме», — объяснил один из источников. — «Некоторые [сенаторы] считали, что это были нарушения, которые должны быть устранены, но были и те, кто сказал: «Мы не знаем, плохо это или нет».»

Результаты этого исследования Бадер никогда не обсуждал с полным составом комитета, даже на закрытом заседании. Это могло привести к утечке, особенно с учетом взрывного характера фактов. С начала расследования, проводимого комитетом Чёрча, возможность утечки была крупнейшим коллективным страхом, представлявшим реальную угрозу для миссии. При малейших признаках утечки ЦРУ могло обрезать поток конфиденциальной информации (как это было несколько раз в других случаях), утверждая, что комитет не может хранить тайну. «Все было так, как будто расследовалась наша деятельность, а не ЦРУ», — сказал один из членов комитета. Если бы истинные масштабы использования Агентством журналистов были опубликованы в финальном докладе комитета, это вызвало бы фурор в прессе и Сенате. И привело бы к серьезному давлению на ЦРУ с целью заставить его отказаться от использования журналистов в целом. «Мы просто не были готовы пойти на этот шаг», — сказал один сенатор. Аналогичное решение было принято для сокрытия результатов расследования об использовании ученых. Бадер, который руководил обоими расследованиями, согласился на такое решение и подготовил эти разделы окончательного доклада комитета. Раздел, находящийся на 191 — 201 страницах, имеет заглавие «Скрытые отношения со средствами массовой информации Соединенных Штатов». «Этот раздел не содержит всего того, что мы нашли», — заявил сенатор Гэри Харт (Gary Hart). — «По поводу того, что будет опубликовано, были длительные и сложные переговоры [с ЦРУ]».

Скрывать факты было относительно просто. Никаких упоминаний о 400 резюме или о том, что было в них. Вместо этого в докладе скромно отмечается, что комитетом были изучены около пятидесяти недавних контактов с журналистами, и таким образом создавалось впечатление, что отношения Агентства с прессой было ограничено только этими случаями. Документы Агентства, упомянутые в докладе, содержат мало доказательств того, что редакционный состав американских новостных агентств был втянут в отношения ЦРУ с журналистами. Вводящие в заблуждение публичные заявления Колби по поводу использования журналистов повторялись без серьезных возражений или уточнений. Роль сотрудничества руководителей новостных компаний была практически не освещена. Тот факт, что Агентство сосредоточило свои усилия на самых видных СМИ, прошел незамеченным. То, что ЦРУ продолжало относиться к прессе как к возможному полю своей деятельности даже не было предположено.

Часть 1
Перевод: Арвид Хоглунд, специально для сайта «Война и Мир»