К вопросу появления в Цхинвале органа

В ноябре 2016 года ушел из жизни известный советский и российский музыкант Гродберг Гарри Яковлевич. Этот талантливый исполнитель органной музыки был связан с одним из эпизодов истории музыкальной культуры Южной Осетии. Именно он стал первым исполнителем на органе, установленном в Доме Советов Юго-Осетинской Автономной области.
В 50-е годы прошлого века Гарри Гродберг стал самым деятельным и квалифицированным экспертом в деле распространения органной музыки в СССР. В стране тогда было только 7 действующих органов (3 из них – в Москве). Однако, за несколько десятилетий было устроено свыше семи десятков органов престижных западных фирм в десятках городов страны. При этом экспертными оценками и профессиональными советами Гарри Гродберга пользовались западно-европейские фирмы, привлеченные к созданию инструментов в ряде отечественных культурных центров.
Именно Гродберг, впервые представляя органы музыкальной аудитории, давал им путевку в жизнь. Неудивительно, что первое исполнение на органе в Цхинвале принадлежало этому известному музыканту. 29 апреля 1987 года в 18.00 в Южной Осетии в сфере культуры случилось знаменательное событие – состоялось открытие музыкального органа. В концерте, длившемся два часа, прозвучали произведения Баха, Вивальди, Таривердиева. Известному музыканту ассистировала его супруга Наталья Владимировна Гродберг – Озерецковская. Выступая перед цхинвальским зрителем Гарри Гродберг сказал: «Орган – гениальное изобретение человека, инструмент, доведенный до совершенства. Он, действительно, способен быть властелином душ. Сегодня, в наше напряженное, полное трагических катаклизмов время, минуты самоуглубленного размышления, которые дарит нам орган, особенно ценны и благотворны».
Ко времени установки органа в Цхинвале подобный музыкальный инструмент на территории Грузинской ССР имелся только в Абхазии, в Пицундском храме. В Южной Осетии инициатива привить любовь жителей к органной музыке принадлежала первому секретарю Обкома партии Ф.Санакоеву. «Я сам учился в музыкальной школе и понимал важность пропаганды музыкальной культуры. В Южной Осетии были музыкальные школы, музыкальное училище. Все время думал, что сделать для того, чтобы музыкальная сфера у нас получила статусность, – вспоминает Ф.Санакоев. – Выход был в организации консерватории. Однако для ее создания не было в достаточной мере музыкальных кадров».
Как-то руководителю юго-осетинских коммунистов пришлось отдыхать в Абхазии в Пицунде, где в кафедральном соборе он услышал игру на установленном в храме органе. И этот инструмент заворожил его грандиозностью звучания. «По возвращению в Цхинвал я осмотрел Церковь Рождества Богородицы на предмет возможности размещения там органа. Но места здесь было недостаточно для установки такого объемного музыкального инструмента, – рассказывает Феликс Сергеевич. Среди возможных вариантов впоследствии был выбран Дом Советов (ныне Парламент РЮО – прим.ред.), где был большой просторный зал заседаний. Впоследствии это решение оспаривалось, мол, как можно было допустить, чтобы там, где заседает представительный советский орган, установили музыкальный инструмент. Но что бы ни говорили, надо признать, что место было определено оптимальное. Теперь оставалось сделать главное – приобрести и установить музыкальный инструмент.
«Я стал наводить справки: фирма-изготовитель, стоимость, установка и прочие возможные расходы. Удовольствие получалось дорогим. Цена вопроса 500 тыс. долларов. Таких денег в областном бюджете никогда не было», – вспоминает Феликс Сергеевич. Пришлось обращаться в правительство ГССР. Состоялась встреча с Отаром Черкезия, курировавшим вопросы культуры. Тот ответил, что в бюджете республики таких денег для органа не найти и лучше обратиться в союзное правительство. «А если из Москвы нам позвонят и поинтересуются целесообразностью выделения средств для этого музыкального инструмента, мы это предложение поддержим», – был совет грузинского чиновника. «Теперь дорога лежала в Москву, в Совет министров СССР. Встреча с заместителем предсовмина И.А. Архиповым. Излагаю свою просьбу. Получаю полное понимание – на моем заявлении ставится резолюция с одобрением», – таков был итог поездки в столицу СССР.
Сразу же устанавливаются контакты с Чехословацкой фирмой «Ригер-Клосс», имеющей многовековой опыт производства и установки органов (с 1873 года). Выбор чехословацкой фирмы был неслучаен. Помимо опыта, Чехословакия была членом социалистического лагеря, что существенно облегчало процедуру заключения финансового соглашения. Вскоре представители фирмы приезжают в Цхинвал, знакомятся с местом, где предполагается установить музыкальный инструмент, одобряют выбор и более того, решают отложить запланированную ранее установку органа в г.Челябинске и начать монтажные работы в Цхинвале. Следует добавить, что органы «Rieger» устанавливались в Норвегии, Англии, Испании, Турции, Палестине, Португалии, Дании, Германии и даже в таких далеких странах, как Аргентина и Мексика.
Таким образом, в Цхинвале должен был быть установлен музыкальный инструмент, изготовленный авторитетной фирмой. Было дано поручение руководителю Областного управления связи И.Санакоеву оказывать чехословацким специалистам всемерное содействие. И он ни на шаг не отходил от них, вплоть до окончания работ.
В деле организации функционирования такого сложного музыкального инструмента было необходимо содействие и музыкантов. «Большая поддержка в этом была оказана композитором Феликсом Алборовым, моим товарищем по музыкальной школе и, конечно же, композитором Жанной Плиевой», – вспоминает Феликс Сергеевич.
Первый концерт состоялся в 1987 году, музыкальные произведения, в переложении для органа, были исполнены, как уже было сказано, известным музыкантом Гродбергом. Звучание музыкального инструмента было необычным и завораживающим. В дальнейшем на музыкальном инструменте играл Феликс Алборов, который также являлся почитателем органной музыки. Кстати, в одном из исследований творчества осетинского композитора есть его воспоминания, связанные с органом: «Я был в Лейпциге в церкви Святого Фомы, там я стоял перед органом, на котором когда-то играл великий Бах. Вскоре я представился служащим церкви как осетинский композитор, и мне разрешили сыграть на нем, но только в ночное время. Я несколько часов играл самого Баха, а затем осетинскую музыку. Первый и пока единственный раз в Лейпциге звучала осетинская музыка».
Феликс Алборов любил этот инструмент. Он не раз утверждал, что осетинская музыка создана для органа, что его тембровое звучание способно передать тончайшие нюансы осетинской музыки.
Надо отметить, что сам Феликс Санакоев недолго мог радоваться музыкальному органу. Через год, в апреле 1988 года он был вынужден уйти в отставку. Среди претензий, выдвинутых против него были и траты на установку музыкального инструмента. Люди считали, что эти средства надо было пустить на строительство жилья. Хотя все понимали, что на орган средства выделялись по целевому назначению, и их перераспределение по советским законам считалось бы финансовым нарушением по статье «нецелевое расходование».
Впоследствии концерты органной музыки в Цхинвале проходили часто в сопровождении Камерного оркестра под управлением Леонида Чехоева. К сожалению, в Южной Осетии не было своего постоянного исполнителя органной музыки. Ф.Алборов выехал на постоянное место жительства во Владикавказ, а единичные концерты давали приезжие исполнители. В августе 2008 года во время обстрела Цхинвала грузинской реактивной артиллерией музыкальный инструмент сгорел в огне пожара в Парламенте. Но и сейчас, после восстановления здания, в народе этот зал все также и называют Органным.
Сегодня Ф.Санакоев полагает, что необходимо восстановить этот величественный музыкальный инструмент. Хотя и соглашается, что это не проблема сегодняшнего дня. «Надо, прежде всего, найти помещение достойное этого инструмента и одновременно организовать общественность для поддержки подобной инициативы. А там, глядишь, найдутся и спонсоры», – считает Феликс Сергеевич.
Может быть, когда-нибудь в одном из концертных залов, которые организуются в Цхинвале, действительно, зазвучат величественные звуки органа. А пока что орган остается всего лишь частью истории музыкальной культуры Южной Осетии. Истории, безусловно, прекрасной…

Роберт Кулумбегов,
газета «Республика»