Проблема «дома» в социально-культурном пространстве Владикавказа 1950-х — 1960-х гг

Из «трех китов», на которых держится жизнь обычных людей вне работы и политики, — пищи, одежды и жилья — определяющую роль в обывательской судьбе играет дом. Понятие «дом» многогранно. Оно включает и архитектурное строение, и место, где духовная атмосфера наиболее комфортна для конкретной личности (отсюда выражение «как у себя дома»). Это и система организованного хозяйства, и комплекс родовых связей людей. То есть дом — это все то, что включает материальные и духовные начала существования человека. Значимость дома в жизни обычного человека определяет исследовательский интерес к проблеме.

В предлагаемой работе рассматривается вопрос освоения и обустройства рядовым городским обывателем своего жилого пространства в период послевоенной модернизации 1950-1960-х гг., когда серьезные перемены в политической и социально-экономической сфере внесли существенные изменения в частную жизнь. Обращение к этой теме на примере Владикавказа позволяет глубже исследовать специфику российской повседневности в провинциальном полиэтничном городе в отмеченный период. Подобный подход дает возможность создать более полную картину жизни городского социума, так как реалии советской повседневной жизни уравнивали и объединяли горожан почти независимо от их образования, генерационной, гендерной и национальной принадлежности.

Для российской действительности, в том числе и для Владикавказа, «квартирный вопрос» оставался сложнейшим на протяжении многих десятилетий. Владикавказцы столкнулись с ним еще в годы форсированной индустриализации 1920-1930-х гг. В послевоенный период проблема жилья еще более обострилась в связи с массовым наплывом сельского населения в столицу республики. Сельские жители бежали от бедности и бесконечных, разрушительных реформ в сельском хозяйстве. Они находили применение своим силам в растущем промышленном производстве и расширявшейся сфере обслуживания Владикавказа.

Однако жизненные условия большинства переселенцев, как, впрочем, и многих коренных жителей, были крайне тяжелыми. Жилищами для них служили подвалы, полуподвалы, бараки, которые, как правило, были обеспечены минимумом бытовых удобств. Еще большее по сравнению с предвоенными годами распространение в рассматриваемый период получила система коммунальных квартир и близких к ним по сути «общих дворов». В основе формирования социальных групп, объединенных стенами коммунальной квартиры или общего двора, лежал элемент случайности. И это обстоятельство, усугублявшееся тяжелыми материально-бытовыми условиями, в которых обреталось большинство горожан, накладывало существенный негативный отпечаток на морально-психологический климат таких искусственно сложившихся социумов. Отношения с соседями из-за скученности и тесноты в жилищах нередко носили весьма недружественный характер.

Неудивительно, что в сложившейся ситуации в послевоенные 1940-е годы главная задача градостроительных организаций города Владикавказа, также как сотен и тысяч городов страны, состояла в том, чтобы хотя бы отчасти смягчить жилищный кризис. Об эстетике дома и удобствах жильцов задумывались мало. В отмеченный период ускоренно возводились в основном на окраинах города одно и двухэтажные дома, не отличавшиеся архитектурной изысканностью и совершенством форм.

Между тем, укреплявшаяся система сталинизма нуждалась в архитектурном убранстве. Еще в 1930-е гг. градостроительными организациями Владикавказа был накоплен определенный опыт возведения больших многоквартирных домов в центральной части города, на улицах Бутырина, Маркуса, Джанаева. В новых 3-4 этажных домах, оборудованных водопроводом и канализацией обычно селились семьи партийной и советской номенклатуры.

В начале 1950-х гг. масштабы строительства подобного жилья расширяются, а вместе с тем, совершенствуется технология их возведения. В отмеченный период приступили к строительству фундаментальных 4-5 этажных зданий, названных в народе «сталинками». Добротные «сталинские» дома были гармоничны и снаружи, и внутри. Полезная площадь двухкомнатной квартиры нередко достигала 55-60 кв. м, а высота потолков 3-3,5 м. Правда в «сталинских квартирах» часто устраивались коммуналки, но, как правило, они были более комфортны, чем в «старом фонде». Некоторым владикавказцам в начале 1950-х гг. посчастливилось переселиться в такие квартиры.

Однако жизнь в коммунальной квартире формировала стилистику бытового поведения и даже в подобных, относительно благоприятных, казалось бы, условиях не всегда способствовала успешному межличностному общению. Дух булгаковского «антидома» витал над жильцами этих квартир. Нередко случались конфликты, иной раз затяжные, и желание отделиться от соседей, жить в отдельной квартире или отдельном доме не покидало большинства жителей коммуналок, особенно таких, в которых обитало более двух-трех семей.

Мечта советского человека об отдельной квартире стала приобретать реальные очертания с окончанием сталинской эпохи и началом хрущевских реформ. Постепенно «сталинки» уходили в прошлое, а на смену им приходило время «хрущевок». Новая стратегия жилищного строительства в наиболее завершенной форме была сформулирована в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии жилищного строительства в СССР», принятом в июле 1957 г. Руководство страны вознамерилось в течение десяти — двенадцати лет покончить с недостатком жилья и обеспечить каждую советскую семью отдельной квартирой.

Во Владикавказе на 1 января 1958 г. насчитывалось 894 тыс. кв. м жилой площади (коммунальной, ведомственной, частной). Строительством в течение 1958-1968 гг. 756 тыс. кв. м, в том числе 155 тыс. кв. м индивидуальных жилых домов, намечалось почти удвоить имевшееся количество жилой площади и тем самым полностью восполнить нехватку жилья.

Реализация грандиозных планов требовала огромных финансовых затрат. Выполнение поставленных задач было возможно только в результате научной организации труда, совершенствования технологии строительных работ. Однако основной крен в деятельности строительного комплекса был сделан в сторону удешевления процесса жилищного строительства за счет снижения затрат на оформление строительных объектов, внедрения новых, более простых и дешевых материалов и пр. В конце 1950-х — начале 1960-х гг. менялась стратегия жилищного строительства. Именно в этот период закладывалась основа последующего широкомасштабного панельного строительства.

19 апреля 1960 г. состоялось заседание Совнархоза Северо-Осетинской АССР, на котором были обсуждены новые принципы жилищного строительства. В выступлениях участников заседания подчеркивалось: «Необходимо изменить стиль работы, нужно переходить к передовым конструкциям, пора отказаться от кладки по кирпичику и идти на крупноблочное строительство».

В конце 1950-х — 1960-х гг. на пустующих окраинных территориях Владикавказа, в северо-восточной и северо-западной части города, развернулось широкомасштабное строительство многоэтажных типовых жилых домов. В новых микрорайонах фасады домов уже не украшались башенками, фигурными карнизами и прочими «излишествами», отличавшими «сталинки» 1950-х гг. Дома превратились в одинаковые, безликие, скучные коробки. Но изменился не только внешний облик зданий, изменилось и внутреннее строение домов.

Квартиры резко уменьшились в размерах, общая площадь двухкомнатной квартиры составляла 40-45 кв. метров, высота потолков — 2,2-2,5 метра. Ванные комнаты не отделывались уже кафелем. Стены просто красили обычной масляной краской, нередко самых непривлекательных цветов. Паркетный пол заменялся линолеумом. Ванные и туалетные комнаты объединяли, и вместо ванных для экономии места устанавливали душевые.

В 1960-е гг. в новых микрорайонах города началось массовое возведение домов из крупных блоков. Горожане предпочитали кирпичные дома. В них было теплее, уютнее, и слышимость была меньше, чем в блочных домах. Но право на выбор имели только обладатели кооперативных домов, к строительству которых приступили с 1961 г.

Изменение принципов жилищного строительства удешевило его на 30-40%, что позволило реализовать намеченные планы. Благодаря массовому государственному строительству типовых малометражных квартир в г. Владикавказе было введено в действие в 1961-1965 гг. в 6 раз больше жилья, чем в 1951-1955 и в 1,6 раза больше, чем в 1955-1960 гг.

При крайней нехватке жилья и отсутствии в нем порой элементарных бытовых удобств обладатели типовой малометражной квартиры первоначально могли чувствовать себя счастливцами. В это время индивидуальные удобства многие по праву считали высшим показателем комфорта. Действительно, воспользоваться удобствами, пусть даже совмещенной ванной комнаты, не боясь недовольного бурчания соседа, казалось благом. Контраст по сравнению с условиями жизни в перенаселенных коммуналках, или общежитиях был разительным.

Вот свидетельство того, как жили в общежитии Орджоникидзевского кирпичного завода молодые работницы: «В огромных комнатах (до 80 кв.м) холодно, неуютно, отсутствуют самые элементарные удобства… С работы приходишь в загрязненной одежде. Постирать негде. Где живем, тут и стираем, и готовим обед…». Примерно такие же условия были и в студенческих общежитиях. Выпускница Северо-Осетинского педучилища 1962г. (ныне СОГПИ) А.М.Кодзасова, проживавшая в общежитии по улице Коцоева, вспоминала: «Умывальник находился в конце коридора, а электрическая розетка была одна на два этажа. Постирать и приготовить было непросто. В выходной, собираясь в баню, мы знали, что придется простоять не один час в ожидании своей очереди. Только одна из наших подруг отправлялась к родственникам, которые имели отдельную квартиру с удобствами. Мы не без зависти смотрели на нее, а ее походы представлялись нам чем-то необыкновенным и фантастическим».

Стать хозяином хоть и маленькой, но отдельной квартиры для многих было необыкновенно радостным событием. Жительница Владикавказа М.С. Герасимчук была счастлива, получив квартиру в 28 кв. м, потому что до того она вместе с матерью и сыном ютилась в комнате в 11 кв. м. «Теперь, — писала она в газету, — если сын женится, всем хватит места». Другой новосел В.С. Миренер продолжал: «Квартира отличная. Кухня, ванная, газ — все, что хотите. После работы можно отдохнуть, принять душ. До этого жили на 14 кв. м пять человек. Теперь очень довольны».

На первых порах все, казалось, хорошо. Но радость новоселов омрачалась из-за множества неполадок в новых домах. 10 января 1960 г. был заселен 100 квартирный дом на углу Джанаева и Маркова. Через пять дней многие жильцы стали жаловаться на сырость, на вздутие паркетных полов, на отсутствие электрического света, на неисправность санузлов, на холод в квартирах, на грязные обои, негодные окна и двери и т.д. И таких жалоб было много.

Вину за подобные проблемы в новостройках несли, без сомнения, строители. Они работали в условиях постоянной гонки и штурмовщины. Многие не имели должной квалификации. Виновны были и предприятия, снабжавшие стройки материалом низкого качества.

Очень скоро стало очевидным и то, что квартиры не просто маленькие, а тесные. Появился даже анекдот о кухне, узковатой в бедрах среднестатистической советской женщины. Очень неудобной оказалась и «распашонка». Так называлась трехкомнатная квартира, самая большая комната которой являлась проходной. Будучи гостиной, она фактически не использовалась как спальня. Пока дети были маленькие, этот недостаток не ощущался. Проблемы начинались, когда дети (особенно разнополые) подрастали или образовывали свою семью.

Перед новоселами стояла еще одна проблема: обустройство своего жилища. Каждый стремился украсить квартиру, создать в ней уют. Но решалась эта задача трудно. Нельзя было даже найти подходящих карнизов для вошедших в моду ажурных занавесей и вышитых портьер. В магазинах предлагали грубые, лепные карнизы из гипса. Они совершенно не смотрелись в новых квартирах. К тому же невозможно было купить колечки и прищепки для карнизов. Этот «дефицитный товар» время от времени привозился из Москвы. Вообще понятие «дефицит» все больше проникало в сознание и быт людей. В перечень дефицитных входили самые необходимые вещи: продукты питания, одежда, предметы интерьера. А Москва представлялась обывателю своего рода «Грецией, где все есть». Вместе со словом «дефицит» в народном лексиконе утверждалось и другое слово «достать».

Сложно обстояло дело с мебелью. Некоторые новоселы привозили с собой старую мебель. Но солидная и громоздкая, она еле втискивалась в двери и занимала значительную часть жилой площади. Это создавало большие неудобства. Нужна была новая разборная мебель.

Производилась мебель на местных фабриках: Архонской, Карцинской, «Казбек», а также Орджоникидзевском мебельном комбинате, построенном в конце 1950-х гг. Однако имевшиеся мебельные фабрики не гарантировали качества производимой продукции. В магазины поступала откровенно плохая мебель с массой изъянов, не радовавшая глаз: темная окраска, мрачный однообразный рисунок, покрытая лаком, пузырящаяся поверхность. Все же потребность населения в этой продукции была так велика, что люди порой вынуждены были покупать заведомый брак. Поступала в республику и качественная мебель, но количество ее было крайне невелико, и приобрести ее рядовому покупателю было проблематично.

Небольшое пространство малометражных квартир побуждало к поиску новых дизайнерских приемов оформления. Из интерьера квартир постепенно исчезали абажуры. На смену им приходили современные потолочные светильники и бра. Особой популярностью пользовались люстры-тарелки, хорошо вписывавшиеся в малогабаритные квартиры с невысокими потолками. Непременными атрибутами новых квартир стали также узкие складные диваны, низкие журнальные столики и серванты с наборами рюмок, вазочек и фигурок юношей и девушек в национальных нарядах.

«Хрущевки» заметно изменили облик города. Наряду с ними велось строительство индивидуальных и кооперативных домов. Во второй половине 1950-х -1960-х гг. активно осваивались территории в западном и северо-западном направлениях. В районе Гизельского и Архонского шоссе вырос большой поселок — «Затеречные планы». «Планы» застраивались методом индивидуальной застройки рабочими Вагоноремонтного завода, «Электроцинка» и других предприятий города. Сюда предполагалось переселить треть городского населения. С 1951 по 1970 г. за счет собственных средств горожан и с помощью государственного кредита было построено 268,5 тыс. кв. м, что составило 21, 1% всего вновь построенного жилья. Массовое жилищное строительство второй половины 1950-х — 1960-х гг. смягчило жилищный кризис, но не решило проблемы.

Большинство городского населения продолжало жить в домах старой постройки. На них приходилось более 50% всего фонда жилья. В центральной части города широкое распространение имели общие дворы с множеством маленьких, тесных, неуютных квартир (они сохранились до сих пор). В таких дворах проживало от двух до десяти и более семей. Эта часть жилья делилась на общественный и частный секторы, часто располагавшиеся под одной крышей. Дома старой постройки в значительной степени были изношены и нуждались в ремонте. Но если жители муниципальных домов могли рассчитывать на помощь коммунальных служб при осуществлении ремонтных работ, то для «частников» ремонт часто приобретал драматический оттенок, так как требовалось затратить немало энергии, средств и нервов, проявить изобретательность, чтобы найти необходимые материалы (мел для побелки, древесину, краски и прочее) для него.

В 1950-е — 1960-е гг. из общих дворов постепенно исчезают выгребные ямы. Вместе с ними уходит неприятный запах из дворов и улиц. Проводятся канализация и водопровод, что заметно облегчает жизнь людей. К 1970 г. обобществленный жилищный фонд был оборудован водопроводом на 76%, канализацией на 74%, электрическим освещением на 100%, центральным отоплением на 54%. Наряду с ними оборудовались и индивидуальные строения.

Важным событием в жизни горожан стало появление газа, любовно названного в народе «волшебным голубым огнем». С середины 1950-х гг. количество газифицированных квартир растет ускоренными темпами. С газификацией жилых домов многие бытовые проблемы стали решаться легче. Газ использовали и для приготовления еды, и отопления жилища. «Голубое чудо» являлось предметом гордости тех, кто им обладал, и зависти тех, кто был его лишен.

В домашнем обиходе появлялись новые, невиданные прежде вещи. К числу их относились и холодильники. На рубеже 50-х — 60-х гг. были хорошо известны три марки холодильников: «ЗИЛ», «Саратов» и «Ленинград». Это был крайне дефицитный товар, к тому же не «по карману» рядовому горожанину. Но счастливые обладатели «ЗИЛов» и «Саратовов» уже встречались. Одной из них была Фатима Губина, выигравшая в 1960 г. «Саратов-2» по билету денежно-вещевой лотереи. Со временем холодильники становятся доступнее, появляются новые марки: «Орск», «Наст». Причем «Орск» относился к лучшим холодильникам этого поколения.

Большую популярность приобретали радиоприемники и телевизоры. На 1 октября 1960 г. в домах горожан насчитывалось более 19 тыс. радиоприемников, около 4 тыс. телевизоров и 29 тыс. репродукторов. Среди них были радиолы «Мелодия», «Рекорд», радиоприемники «Рекорд» сетевой и «Атмосфера-2» на батарейках. Во второй половине 1960-х гг. перечень марок расширяется. Появляются радиоприемник «Родина-60-М», магнитофон «Днепр-12-Н», магнитола «Рекорд-М» и др. Горожанам особенно нравились переносные приемники — транзисторы. Предметом мечты долгое время оставался транзистор «Спидола», производившийся на одноименном заводе в Латвии.

Радиоприемники разных моделей были достаточно распространены. Гораздо меньше было телевизоров. В 1960 г. примерно на 40 горожан приходился один телевизор, но количество их постепенно росло. В 1960-е гг. телевизоры КВН сменяют более совершенные модели с большим экраном. Среди них — «Рекорд», «Зорька». Но особенно ценился «Рубин», превосходивший прочие модели и по техническим характеристикам, и по дизайну.

Телевизор и в конце 1960-х оставался недоступным для многих. В одном из дворов по улице Б. Ватаева, где проживало пятнадцать семей, он имелся только у троих. И по вечерам дети, а иной раз и взрослые, отправлялись в своеобразный «культпоход» к соседям посмотреть фильм или передачу. Маленькие комнатки не вмещали большое количество людей. Становилось тесно и душно. Поэтому летом, в теплые вечера, распахивались окна. Телевизор устанавливался посередине комнаты, так, чтобы его хорошо было видно со двора, где устраивались импровизированные сидения для зрителей, и все замирали, глядя в экран. По мере улучшения материального положения горожан, увеличения производства телевизоров и возможности приобретения их в открытой продаже, они становятся обязательным элементом интерьера жилища. А отмеченные формы совместного времяпрепровождения уходят в прошлое.

В социокультурном пространстве городского жителя в рассматриваемые годы немаловажное значение имела традиция, которую можно охарактеризовать как традиция гостевания. В многонациональном Владикавказе доля коренного населения в 1950-е — начале 1960-х гг. была еще невелика. Массовое переселение осетин из сел, как известно, началось позднее. Поселяться в гостиницах было не принято. К тому отсутствовали и финансовые возможности. Поэтому любой приезжий из села отправлялся к своим родственникам и знакомым. Приезжали по самым разным поводам: проконсультироваться у врача, сделать покупки, проведать родных, поступить в учебное заведение, устроиться на работу и т.д. Т.А. Хамицаева вспоминает: «Нас в семье было четверо, но я не помню случая, когда бы мы вчетвером сели за обеденный стол. У нас обычно гостили по три, четыре, пять человек. Приезжали сестры, братья отца, их дети, часто брали с собой и соседей. И всех надо было приветливо встретить, накормить, уложить спать. При этом комнат было всего две, и кроватей на всех не хватало. Стелили на диване, на раскладушке, на полу». Приходилось тесниться. Хозяева терпеливо сносили неудобства. А иной раз случались даже обиды, когда бывший гость в очередной свой приезд в город вдруг «изменял» прежним хозяевам и останавливался в другом месте.

Далеко не все горожане были столь доброжелательно настроены по отношению к приезжим и не всегда были рады родственникам из села. Здесь могли играть роль и материальное благосостояние, и жилищно-бытовые условия, и человеческие качества принимающей стороны. Однако обычай осетинского гостеприимства не позволял им открыто выражать свое недовольство, поэтому традиция гостевания существовала еще долгое время. Она сохраняется и в наши дни, хотя в гораздо меньших размерах и в видоизмененной форме.

Так, на протяжении двух десятилетий на фоне общественных преобразований формировалось жилое пространство владикавказца. Жилищная реформа изменила частную, бытовую жизнь горожан, смягчила остроту жилищной проблемы, хотя и не решила ее полностью. Уже через несколько лет стало ясно, что строившиеся отдельные квартиры, названные в народе «хрущобами», тесны и неудобны. Коммунальные квартиры не изжиты, и система общих дворов оказалась более живучей, чем предполагалось. И все-таки, жилище горожан менялось, становилось более удобным и приспособленным для современной жизни, наполнялось новыми вещами. А вместе с менявшейся обстановкой менялся образ жизни и мыслей, менялась психология человека.

В настоящее время жилищная проблема вновь оказалась в ряду самых злободневных вопросов российской действительности. Огромное количество граждан живет в ветхом и изношенном жилье. В Северной Осетии по материалам Всероссийской переписи населения 2002 г. разную степень бездомности представляют 63 147 (8,9% населения). Они живут в коммунальных квартирах и общежитиях, снимают временное жилье. Национальный проект «Жилье» предусматривает решение задачи обеспечения населения качественным и доступным жильем к 2012 г. Достичь этого удастся, если в расчете на каждого жителя страны ежегодно будет строиться по 1 кв. м жилья. А пока «квартирный вопрос» продолжает «портить» людей…

Инга ЦОРИЕВА, кин, доцент, снс СОИГСИ им.В.Абаева (Владикавказ)
Статья опубликована в бюллетене ВИУ