Борис Хозиев: «Политические карлики вроде Саакашвили не смогут победить осетинский народ

 Досье «Республики»

Борис Разденович Хозиев. Родился 15 июня 1956 г. в с. Рассвет Ардонского района СОАССР. Окончил факультет журналистики (1983) и аспирантуру Ленинградского госуниверситета (1987). Доцент кафедры истории журналистики и современной печати. Декан факультета искусств СОГУ. Автор и соавтор более 150 научных работ, в том числе 12 книг и учебных пособий.

— Борис Разденович, в 90-х гг. Вы заведовали кафедрой журналистики СОГУ, возглавляли ТВ СОГУ. Сегодня Вы — декан факультета искусств Северо-Осетинского госуниверситета. Насколько органичен журналист в сфере искусства?

— До открытия у нас факультета журналистики я много занимался культурологией — приходилось отрабатывать свой хлеб. Более 5 лет мы с нашим замечательным историком профессором Виленом Варзиевым плодотворно работали на многих гуманитарных факультетах СОГУ. Он читал «Историю Осетии», я — «Историю культуры».

С другой стороны, мое новое назначение не было случайностью: в Ленинградском университете я специализировался по литературе и искусству, причем у знаменитого профессора Ильиной, которая очень много мне дала. Кроме того, сам факт интереса к искусству был естественным, потому что до факультета журналистики я успел окончить филфак СОГУ и поэтому больше внимания стал уже уделять журналистике и искусству.

Факультет искусств я возглавляю более 8 лет, и за это время нами сделано очень много; в частности, созданы высшая театральная и высшая художественная школы. И, я думаю, в том, что на нашем факультете выросли член-корреспондент РАХ Ш. Бедоев, профессор СОГУ М. Джигкаев, доценты М. Келехсаев, О. Басаев и многие другие, — есть и моя заслуга, ибо я постоянно призывал их к занятиям не только живописью, но и культурологическими и искусствоведческими науками. Успехи, как говорится, налицо.

— В свое время многие скептически отнеслись к открытию на Юге Осетии факультета журналистики, дескать, невозможно вдохнуть в человека Божью искру, научить его писать, выступать в эфире и т.д. Но ведь то же самое можно сказать практически обо всех других профессиях! Разве не должны быть от Бога тот же врач, учитель, актер, юрист и даже сапожник, вдохновенно корпящий над починкой разношенной обуви?..

— Мне кажется, говорить о подобных вещах должны сугубо профессионалы. Я глубоко уверен в том, что новые специальности надо открывать в зависимости от целесообразности. Прошли те времена, когда, для того чтобы открыть какой-нибудь факультет, необходимо было десятилетиями обивать министерские пороги и «слезно» просить чиновников об «одолжении», да и то не всегда с успешным исходом.

Другое дело, что для нового факультета требуется материально-техническая база, чтобы студенты могли полностью реализовывать свои возможности и проводить практическую работу на месте — будь то в учебной газете, телестудии или на радио. Сегодня — XXI век. Поэтому я считаю, что те, кто открывает что-то новое — это созидатели. Закрывают — разрушители.

— В советское время ходил такой анекдот: «- В чем сходство между мухой и министром? — Обоих можно прихлопнут газетой». А каково Ваше отношение к сегодняшней журналистике?

— Я думаю, нет такой страны в мире, чтобы она переживала критический период, а журналистика ее процветала бы. Когда страна находится в раздрае, поднимают головы те же разрушители. Мы являемся свидетелями того, как в начале 90-х гг. многие люди продались. Мне кажется, именно в то время появилось понятие «нравственная проституция», потому что люди даже не таились, более того, они гордились тем, что так дорого продавались. Когда ты предаешь главный принцип творчества, ты становишься кем угодно, только не журналистом. Я не считаю, что журналистика — вторая древнейшая профессия. Если человек позволяет себе выйти за рамки нравственных ценностей, то неважно, кто он — химик или физик, журналист или историк, — он становится таким же угодником и нравственной проституткой.

У нас нет независимых — в полном смысле этого слова — СМИ, потому что таковых в принципе и не может быть. Журналисты проводят политику и защищают интересы учредителей тех СМИ, в которых они работают, — будь то олигарх, правительство и парламент или какая-нибудь политическая партия. И мне бывает смешно, когда некоторые журналисты, работающие в государственных СМИ, называют себя независимыми. Уже с момента написания заявления о приеме на работу они оказываются зависимыми от своих хозяев. И действительно, любой учредитель может «прихлопнуть» журналиста как муху, если тот будет самовольничать. Точно так же и министру, не выполняющему указания премьер-министра, находят место на свалке истории.

— Западная журналистика проповедует отказ от эмотивности при передаче какой бы то ни было информации. Насколько правомерен и этичен данный подход, если вспомнить, к примеру, Бесланскую трагедию?

— Романтическую идею о том, что Запад нам поможет, я никогда не воспринимал всерьез. Быть может, потому, что в начале 70-х гг. мне пришлось служить в группе советских войск в Германии, где я закончил школу военкоров, работал в окружной газете, выходившей тиражом в несколько млн. экземпляров. И мы, естественно, где тайно, где открыто, для профессиональной необходимости смотрели западные передачи. Я был свидетелем многочисленных искажений нашей действительности в СМИ. Поэтому хочу Вам сказать, что Запад всегда работал на то, чтобы разрушить восточный блок. Их интересовал даже не столько восточный блок, сколько восточные народы. Занимая 1/6 часть планеты, они вызывают у недругов зависть — открытую или скрытую Поэтому упование на помощь Запада — это иллюзия, и не более.

У западных стран политики как таковой нет. У них есть интересы — интересы их государств, их граждан. Они знают: чем больше денег будут получать их акционерные общества и транснациональные корпорации, тем больше денег у них будет в бюджете и тем выше будет уровень благосостояния их граждан. Наиболее откровенно говорят об этом англичане: «У нас нет вечных друзей, у нас есть вечные интересы».

— Никакой, даже очень крупный, специалист не сможет устроиться за границей на приличную работу без знания государственного языка принимающей страны. У нас же многие молодые люди не только не владеют родным языком, но, что самое страшное, даже не хотят изучать его. Не пора ли бить в набат и переходить от победных реляций за различными трибунами и псевдозаботы о родном языке к реальным делам?

— Ответ на этот вопрос я хотел бы начать с одного удивительного высказывания моего педагога по Ленинградскому университету Глеба Макогоненко. Выдающийся филолог на одном из лекционных занятий сказал: «Уровень рождает уровень».

Чем больше человек знает, тем более полезен он своему народу. К сожалению, паутина Интернета, перевернутые с ног на голову общечеловеческие ценности, демонстрация по многочисленным каналам откровенных сцен насилия и разврата зовут отнюдь не к размышлению — они ведут к разрушению личности. И когда сегодня я спрашиваю знатоков английского языка, они мне говорят, что видят между титрами записи: «Не для показа на территории США». Так для чего же они тогда создали этот фильм? Сегодня агентов влияния и гарвардских мальчиков — хоть пруд пруди, ибо никакая крупная страна не будет готовить себе конкурентов на мировом рынке.

Для того чтобы противостоять этому разрушительному процессу, каждый человек, который называет себя осетином, должен работать на то, чтобы его многострадальная Родина никогда больше не оплакивала своих детей, тем более — после Беслана. Ведь это было ритуальное убийство нашего будущего. Мы должны сделать так, чтобы в любой области, в которой бы мы ни работали, мы были профессионалами своего дела. Почему даже старушки обратили внимание на «подозрительных бородатых мужиков», а люди, которым это было положено по роду и по долгу службы, ничего не заметили? Пусть это будет на их совести. И матери Беслана правильно делают. Эту трагедию необходимо расследовать до конца, чтобы выявить ее истинных виновников. Я думаю, это — многоходовая, коварная комбинация, которую нам еще долго придется раскручивать. Если мы не доведем это дело до конца, подобное может повториться в другом месте. Вспомните Зарскую трагедию. На языке врагов нашего народа она называется матерью Бесланской трагедии. И они взаимосвязаны, независимо от того, кто эти преступления совершил.

— В Южной Осетии появилась тенденция к использованию вместо кириллицы латинского алфавита, замене литературного языка кударским диалектом (в частности, в СМИ) и т.п. Что Вы думаете по этому поводу?

— Сегодня каждый деятель культуры, каждый осетин должен четко ответить на главный вопрос: с кем он — с теми негодяями, которые украли гробовые деньги у народа, или с теми, кто ратует за процветание своей малой и большой Родины? И все эти разговоры о новом алфавите, новой орфографии и т.д. — это бред. Наша письменность создана давно. Те люди, которые ничего не в состоянии сделать позитивного, начинают чудачить. Это наносит большой урон осетинской языковой культуре. К сожалению, в Осетии есть люди, помогающие подобным разрушителям. Но более всего меня беспокоит то, что отмалчиваются наши многочисленные лингвистические учреждения. А если на пути разрушителя нет созидателя, это всегда чревато. Я считаю, что подобных людей близко нельзя подпускать к таким ценностям, как язык, литература, культура, искусство, фольклор, потому что ничего хорошего от них ожидать не приходится.

Мне кажется, надо очень бережно относиться к тому, что создал наш выдающийся поэт Коста Хетагуров. Будучи юным, он написал великие произведения. Он являлся не только создателем литературного языка, но на этом литературном языке показал выдающиеся и великие образцы художественной литературы. Вот в чем его заслуга. Еще в 30-е гг. и Арсен Коцоев, и Александр Тибилов обосновали право на существование единого литературного языка в Осетии. Поэтому не надо изобретать велосипед, который давно изобрели наши классики. Надо создавать на этом языке что-то новое, которое давало бы нашему литературному языку дополнительные импульсы.

Если говорить образно, то наш язык — это 7 цветов радуги: ксанский, кударский, туальский, куртатинский, тагаурский, дигорский и алагирский. Если убрать хотя бы один говор, язык потеряет отдельную краску и литературный язык не будет производить впечатления цельности. А цельность — это всегда показатель жизненности любого литературного языка.

— Борис Разденович, как Вы думаете, скоро ли появится на политической карте мира единая Осетия?

— Северная и Южная Осетия — это две половинки одной души. Но самое главное здесь находится в области психологии. Когда мы говорим об этой проблеме, мы делаем это так, словно она из области будущего. Нет, эта проблема — реальность и ее надо решать сегодня. Но для того чтобы нам поверили в ООН, в других инстанциях, мы должны говорить об этом сами. Что, например, мешает сегодня объединиться Союзам журналистов Севера и Юга Осетии, другим творческим организациям? Поэтому, когда мы апеллируем к кому-либо, нам могут ответить: а почему вы не можете написать единую историю Осетии, а сами требуете объединенной Осетии? Поэтому любое дело пока обосновывается идеологически, а потом уже реализуется на практике.

В связи с этим мне хотелось бы упомянуть о книге доктора экономических наук Х. Г. Джанаева «Аланская доктрина», вышедшей в издательстве РАН «Наука». Я думаю, она должна стать настольной книгой наших ученых и политиков. Конечно, нужно добавлять что-то свое, вырабатывать общие тенденции, общие программы и т.д., но главное — надо самим в это верить, думать и работать над этим.

Что касается лично меня, я думаю, что никакие политические карлики и шизофреники типа гамсахурдий и саакашвили не смогут победить осетин. Осетинский народ выдержал испытания в столкновениях и с Тимуром, и с Мамаем, и с Чингиз-ханом. Надо вынашивать нашу идею, сделать ее основополагающей в душах наших детей. Тог да объединение произойдет обязательно.

— 50 лет+ В определенном смысле это интересная грань в любой человеческой биографии. Борис Разденович, какой самый нужный совет Вы получили в жизни?

— Каждый творческий человек, когда он пересекает границу возраста Коста, т.е. 47 лет, должен отчитаться прежде всего перед своей совестью, потом перед Коста Хетагуровым как высочайшим нравственным авторитетом и после этого перед своей культурой и своим народом: что же мне удалось сделать? К сожалению, наши внутренние желания и возможности не всегда совпадают, но, как говорили наши мудрые предки: человека надо оценивать не по тому, что он не сделал, а по тем вещам, которые ему удалось сделать.

В этой жизни мне очень повезло с Родиной, родителями и педагогами. Четверть века я преподаю в СОГУ, и за это время подготовил более 80 журналистов-дипломников, которые работают в различных СМИ, в том числе и на Центральном телевидении. 15 дипломников было у меня и из Южной Осетии. Из тех, кто запомнился, я хотел бы назвать Лину Гусову, Аллу Джиоеву, Элину Бестаеву, сестер Фатиму и Залину Маргиевых. Многих из моих учеников судьба разбросала по разным уголкам нашей необъятной страны. Но они постоянно звонят мне, пишут письма, поздравляют с праздниками. И это, конечно, очень отрадно.

Что же касается советов, их было много, но один из них — профессора Х.С. Булацева — я никогда не забываю: «Не стремитесь гнаться за успехом — все равно не догоните. Работайте до седьмого пота — и успех сам придет к вам».

Хансиат КОДАЛАЕВА