Пять лет без Залины Хадарцевой

…Она очень любила лето, а ушла от нас — зимой… Пять лет назад. В день ее ухода — 21 января — сестра Света открыла для меня двери ее мастерской, где все осталось так, как было при Залине…

Поднимаясь по высоким заснеженным ступенькам, я попадаю в царство цвета, света, в солнечный мир Залины Хадарцевой. И — в царство тишины: на всю стену — огромный белый холст, сияющий белизной. Света вспоминает: «Она задумала это огромное полотно перед последним отъездом в Москву, накупила множество красок и мечтала, как после возвращения закроется у себя в мастерской и будет писать, писать…»
Залина поделилась тогда своим замыслом с мамой: тема огромной картины — амазонки, грозные воительницы, сильные и прекрасные, память о которых живет в веках. Теперь мы никогда не узнаем, какими их видела Залина Хадарцева.

Портрет Кристины Келехсаевой

Света показывает мне бесчисленные портреты — друзей, подруг, однокурсников, словом, владикавказцев: «Портрет Геры» (Гера Арбиева — лучшая подруга Залины), портрет врача Фатимы Кабалоевой (вертикальное огромное полотно, где Фатима царственно сидит в обрамлении старинных владикавказских домиков). Сама Залина говорила о себе: «Если бы не стала художником, я бы была — врачом». У нее была душа, и ей были интересны профессии, где душа задействована на все сто процентов. Дальше — портрет режиссера Фатимы Хадарцевой, портрет продавца красок Ларисы (она была так добра и так понимала значимость творчества Залины, что всегда давала ей краски в долг) и вдруг — водяные брызги на солнце: портрет художника Кристины Келехсаевой. Портрет создан в 2005 году: за пять лет до трагической гибели Кристины. Кристина на портрете широко улыбается зрителю, но не улыбаются ее огромные серые глаза. Солнце за ее спиной светит как прожектор и кажется, что нет конца пути: есть только переход, а за ним — новые горизонты.

Море

Залина — ученица академика РАХ, профессора Шалвы Бедоева. «Морская» тема в творчестве учителя — одна из главных (вспомним хотя бы его работы, посвященные дочери Донбеттыра Дзерассе). Но море у Залины — другое. «Гурзуф» — так называлась персональная выставка Залины в залах владикавказской Нотно-музыкальной библиотеки. Те, кто был на этой выставке, никогда ее не забудут. Маленькое полотно из этой серии «Банзай» сейчас висит в квартире матери Залины. На переднем плане — кот. Она очень любила этих таинственных существ и много их писала: они присутствуют на многих ее полотнах. А в конце жизни она стала часто изображать бабочек: такова блистательная последняя серия натюрмортов с цветами, где везде парят золотистые бабочки — «галабу» на осетинском.

Куртатинка

Каждый из нас по-своему отвечает на вопрос: «Осетинское — это какое?» Залина была куртатинкой в полном смысле этого слова. Куртатинское ущелье — самое солнечное из всех ущелий Осетии. Недаром иногда его пишут как Хуртатыком (солнечное ущелье). Ее бабушка по отцу — Сханова — была тихой, спокойной женщиной. У нее были золотые руки и безупречный вкус, за одну ночь она могла пошить сукката. Отец Залины — Хазби Хадарцев — окончил исторический факультет Оренбургского университета, всю жизнь страстно любил читать (эту любовь к книгам унаследовала и Залина). Мама Залины — Зара — преподавала математику в средней школе селения Ногкау. Учительницей была и бабушка по маме Соня Созиева (она работала в кадгаронской школе учителем начальных классов).
Залина была очень близка с отцом, всегда и везде ходила с ним. Вспоминает сестра Света: «Отец меня собирал в школу, купил мне ручки, карандаши (большой набор с изображением лисички), и когда я ей показала все свое богатство, она сказала: «Набор с лисичкой дай мне!» С тех пор она не расставалась с карандашами». Отец любил мастерить, чинить, работать руками. Соседи часто приносили ему часы на ремонт. Однажды он дал ей в руки золотые часы: «На, поиграй ими», но она сказала: «Нет, дайте мне карандаши». Карандаши и краски были ее золотом, ее богатством.
Всю жизнь Залина обожала родовое селение отца — Ногкау. Это было ее пространство — пространство ее души. Сакральное пространство. Последнее лето с отцом в Ногкау запомнилось сестрам Хадарцевым на всю жизнь. «Такого лета у нас никогда не было, — вспоминает Света. — Отец нам сделал двухэтажный шалаш из досок. Мы играли с ногкаускими детьми у реки, вдоль которой росли посаженные отцом ряды акаций. Слишком хорошо нам было с ним тогда, а потом… стало слишком плохо». Его не стало, когда Залине было восемь лет, а старшей сестре Свете — десять.
Ногкау в память об отце было для Залины — всем. Она любила село: соберет ватагу детей и ведет их на речку. Дети резвятся, а она делает наброски. Множество набросков. Один из них — набросок Залины Гайтовой — сохранился. Если бы из работ Залины сохранился только этот рисунок, то и по нему можно было бы судить о блистательной силе ее таланта. Силе, живущей после нее…
Мадина Тезиева. Владикавказ

На фото: Залина Хадарцева. «Кариу-хох». Галерея «Дарьял»