Победа Трампа. Шок в США, эйфория в России

Клинтон первоначально отказалась выступить с речью перед своими сторонниками, затем все же решила это сделать. Ожидается, что и Трамп произнесет свое обращение в течение дня 9 ноября.

Победа Трампа стала неожиданностью для многих, ориентировавшихся на результаты опросов, в том числе для журналистов и политологов. Расхождению данных опросов с полученными в ходе голосования цифрами сейчас находят различные объяснения.

Организаторам опросов, по-видимому, не удалось в равной степени активно опрашивать все слои населения; кроме того, некоторые категории граждан не были готовы отвечать социологам правдиво, испытывая желание скрыть свои взгляды. Такое мнение высказал в беседе с «Полит.ру» Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий, главный редактор «Политком.ру».

«Думаю, здесь сыграл свою роль целый ряд обстоятельств. Надо все это самым тщательным образом проанализировать — что, думаю, и произойдет в обозримом будущем. Потому что очевидно, что есть какие-то слои общества, до которых социологи не смогли добраться. Причем, вполне возможно, это — те люди, которые ощущают себя меньшинством в своих общинах.

То есть до разгневанного рабочего социолог, видимо, добрался, и этот разгневанный рабочий с удовольствием сказал, что будет голосовать за Трампа. А, допустим, афроамериканец, которому понравился Трамп и не нравится элита, который голосовал за Обаму и как за «своего», тоже чернокожего, и как за относительно нового человека, — этот афроамериканец мог предпочесть Трампа, но сказать это ему было как-то страшновато.

Или, например, есть выходцы из Латинской Америки, и их настроения достаточно разные. Есть выходцы из Мексики, для которых Трамп — это страшная угроза, потому что он стену на границе построит. И есть те, кто бежал от Кастро с Кубы и их потомки — им совершенно безразлична эта самая стена на какой-то отдаленной от них границе, зато они не могут простить Обаме, что тот договорился с Раулем Кастро.

Наверное, интересно и то, как прошла миграция электората от Гэри Джонсона. Был ведь подъем Гэри Джонсона, представителя Либертианской партии, и для многих избирателей Джонсон был альтернативой Трампу. Джонсон — в прошлом республиканец, бывший губернатор, солидный человек. Но он провел крайне неудачную кампанию — был, например, момент, когда он не смог даже сказать, что такое Алеппо, то есть показал, что совершенно не в современной повестке. И очень интересно, как его избиратель мигрировал к Трампу. Думаю, он мигрировал как-то поэтапно — так просто, разом взять и перейти к Трампу ему было бы сложно.

Итак, существуют какие-то такие группы. Наверное, социологи не замерили их либо замерили только частично. Это все было о том, почему опросы не реализовались.

Насчет того, как будет вести себя Трамп… Ну, в России сейчас у немалой части общества возникла своего рода эйфория — мол, пришел «наш» человек. Одни так и говорят, а другие думают, что, конечно, вряд ли Трамп — наш человек, но вдруг он возьмет да и Америку развалит? То есть, там будут какие-то большие конфликты, и он станет кем-то вроде американского Горбачева. На мой взгляд, второй вариант вряд ли может всерьез обсуждаться: все-таки американская политическая система очень сложная, и она пережила Вьетнам, пережила Уотергейт. Думаю, и Трампа она переживет. То есть это для нее — очень серьезный вызов, но не запредельно опасный.

В Америке сейчас, конечно, шок — у тех людей, которые голосовали за Клинтон. Ну, по крайней мере, шок у многих из этих людей. Но, в тоже время, я думаю, что первая эмоция «Все, надо всем валить в Канаду» пройдет. Тому же Трампу придется опираться на Республиканскую партию, функционеров которой он не очень любит; если же он начнет нарушать закон, ему грозит импичмент. Все эти процедуры вполне прописаны и однажды, в истории ХХ века, уж чуть было не были применены к Никсону.

Так что не думаю, что для Америки президентство Трампа будет фатальным. Для России же, полагаю, оно несет достаточно серьезные риски. Потому что, во-первых, Трамп, равно как и Республиканская партия (здесь они полностью едины) — за то, чтобы снять ограничения на добычу сырья. Если Обама все время оглядывался на экологов, потому что экологическое лобби электорально, политически важно для демократов, то для республиканцев, наоборот, важны нефтяные лобби. И такая активность в США может привести к новому падению нефтяных цен, что для российской экономики совершенно противопоказано.

Дальше может быть и более глобальная проблема: эпоха Трампа может оказаться эпохой торговых войн. Что может сказаться на всей мировой экономике — ее начнет трясти, ну, а Россия — это часть глобальной экономики, опять-таки — со всеми вытекающими последствиями. Причем сейчас еще не очень подходящий для этого период, когда Россия уже в значительной степени израсходовала свои резервы, и это израсходование продолжается: сейчас, например, приходится единовременную выплату в пять тысяч рублей распространить на военных пенсионеров, чтобы они не возмущались. А это значит, что придется искать деньги в резервах, но резервы небезграничны.

Ну, и есть такое представление, что Трамп сейчас с нами договорится, и все будет хорошо. Трамп, наверное, попробует договориться — это так. Но если договориться не удастся (а не факт, что удастся прийти к какому-то большому, серьезному соглашению хотя бы по конкретным вопросам), то Трамп может очень быстро перейти от компромиссной политики к политике более резкой, может быть, даже более резкой, чем та, которую могла бы проводить Клинтон.

То есть от политики предложений и компромиссов он может очень быстро перейти к политике угроз, тем более, что в его риторике есть всякое. В ходе избирательной кампании он концентрировался на своем миролюбии — на контрасте с Клинтон (в результате Клинтон была превращена в фигуру, связанную с войной). Но кампания закончилась, начинается реальная действительность, которая от кампании достаточно серьезно отличается.

И, если говорить о каких-то глобальных вещах, нужно отметить два аспекта. Первый — что (и это уже многими отличалось) разница между человеком глобальным и человеком локальным, то есть человеком, который сконцентрирован на своей территории, своем городке, своем заводе, есть, они имеют очень разные подходы. Это проявилось во время Брекзита, и во Франции сейчас проявляется, где Марин Ле Пенн чрезвычайно популярна. Не думаю, что она может выиграть президентские выборы, во Франции ситуация отлична от американской, но количество ее симпатизантов увеличилось именно за счет людей, которые в той или иной степени проиграли от глобализации.

Второй момент — это что именно такие люди проиграли. У нас часто концентрируется внимание на том, что они проиграли что-то материальное. И действительно, это ко многим относится: закрыли завод, например, перевели его в Китай — соответственно, рабочий недоволен. Он не хочет быть официантом или барменом, у него другая история, другой менталитет, поэтому он идет и голосует против элит. Но речь идет еще и о том, что недавнее большинство стало вдруг ощущать себя меньшинством.

То есть эти белые рабочие, служащие, мелкие буржуа, лавочники, ощущали себя большинством, со своим нормативным ощущением того, что такое хорошо и что такое плохо. Теперь вдруг, неожиданно для них получилось, что в течение буквально пары десятилетий они оказались одним из меньшинств и что они стали отступать перед коалицией более амбициозных меньшинств. Это и однополые браки, и целый ряд других вещей, которые вызывают у них протест.

Соответственно, это такое своего рода восстание, когда речь идет не только о материалом факторе, но и о серьезной ментальной проблеме. И, наверное, элитам сейчас предстоит очень серьезно подумать относительно того, не забежали ли они вперед. Ведь если ты не обращаешь внимания на какую-то часть общества, эта часть общества, вполне закономерно, защищает свои интересы так, как она это понимает. Так что придется элитам давать ответ и на этот вызов», — считает Алексей Макаркин.

http://polit.ru/article/2016/11/09/shockhigh/