«Мордер опять проснулся», или Почему Звягинцев премию получил

Фильм Андрея Звягинцеа «Левиафан» получил престижную международную премию «Золотой глобус». В интервью Накануне.RU шеф-редактор проекта «Однако» Виктор Мараховский рассказал, почему именно сейчас такие фильмы, как «Левиафан», на Западе пользуются успехом — там, насколько можно судить, снова оказался сильно востребован продукт «про ужасных русских»: «Цель — вместо русской культуры представить нечто антироссийское». Сюжет основан на реальных событиях, которые происходили не где-нибудь — а в США. Тем не менее, фильм якобы вскрывает типично «русские» проблемы. А оскаровский комитет России решил выдвинуть «Левиафана» и на эту премию — почему? Даешь «пьяную Россию» на экспорт? Как показывает история, спрос на фильмы такого сорта в самой нашей стране невелик, только те, кто мнят себя элитарными хикки, готовы выложить свои кровные, чтобы посмотреть на мифическую глубинку, о которой у них весьма отдаленное представление. Не везет русским режиссерам с русским народом — не понимает он творческих потуг, да и кино это «не для всех», а для западных фестивалей и западных премий, которые дают не за художественную составляющую, а за образ мрачной северной страны, где все пьют да богу молятся. 

Вопрос: Как можно оценить победу «Левиафана» на Золотом глобусе? Действительно фильм стоящий или здесь есть политический контекст?

Виктор Мараховский: Вручение «Золотого глобуса» картине Андрея Звягинцева «Левиафан» не имеет прямого или даже косвенного отношения к художественным достоинствам картины. Точно так же, как не имеет к художественным достоинствам факт награждения картины «Белые ночи» Кончаловского «Серебряным львом».

Вопрос: Но почему такие нарочито мрачные фильмы про Россию пользуются бешеным успехом на западе?

Виктор Мараховский: Последние десять лет отечественные режиссеры без устали снимали фильмы примерно про одно и то же — вымирающая, спивающаяся, коррумпированная, преступная русская глубинка. Они десять лет это снимали, но на Западе ничего не получали — потому что была другая политическая обстановка. Сейчас мы имеем дело с актуализацией такой «жесткой, проблемной, плохой» России.

Западная культурная элита — это легко управляемое и программируемое стадо. Весь медиа-класс там зачастую повторяет одни и те же формулировки в своих публикациях, телепередачах, потому что самостоятельное мышление там не сказать, чтобы приветствуется. Те фильмы, которые были сняты на любимую нашими режиссерами тему спивающейся России, мрачной, отчаянной, северной и бесчеловечной — это те фильмы, которые имелись на тот момент в фестивальном обороте и были награждены. Товарищу Звягинцеву просто очень сильно повезло с точки зрения конъюнктуры, мы и не отрицаем его мастерство, но еще раз — награда к художественным особенностям фильма никакого отношения не имеет. Мы помним случаи, когда на Западе давали «Золотые глобусы» и «Оскары» фильмам, скажем так, довольно слабым с художественной точки зрения.

Вопрос: И не только фильмам?

Виктор Мараховский: И не только фильмам, да. Вы имеете в виду Нобелевскую премию по литературе? Вручение премии Александру Исаевичу Солженицыну стало абсолютно титульным и лживым. Да и «Доктор Живаго» Пастернака тоже довольно скучная книжка, но там хотя бы фильм был снят более-менее кассовый. Но мы помним и такие странные вроде бы случаи, когда дали Оскар фильму «Повелитель бури», который был скучным и невнятным и провалился в прокате в Штатах.

Вопрос: Политическая ситуация сейчас очень напоминает Холодную войну, тогда же стратегия Запада была вполне понятной — высмеивать русскую культуру, тогда советскую, а произведения вроде «Доктора Живаго» или сочинений Солженицына, негативно рисующие быт и нравы русских, превозносить. Нет ли здесь повторения истории? Какая цель теперь?

Виктор Мараховский: Цель — вместо русской культуры представить нечто антироссийское — была тогда, и точно так же сейчас. Но здесь дело не только в том, что они как-то пытаются на нас повлиять. Дело еще и в том, что у них существуют стереотипы, что в России всегда зима, и там не бывает лета, там не бывает тепло, там не бывает весело, и нет хороших людей. Мол, в России все «долбанутые», непредсказуемые, сосредоточенные на себе, не соблюдающие никаких договоренностей, не признающие законов, пьющие водку и презирающие все живое.

Вопрос: Насколько цинично то, что Звягинцев берет сюжет из истории АМЕРИКАНСКОЙ глубинки и делает вид, что это типичная «русская история»?

Виктор Мараховский: Я слышал высказывания Звягинцева и самого продюсера Александра Роднянского на эту тему — мол, нет, ну что вы, это же универсальная история, это общечеловеческий сюжет! Мол, весь мир в этом увидит себя, хоть европеец, хоть американец увидит в этом что-то свое. На самом деле, если мы посмотрим западные рецензии, мы увидим, что «что-то свое, себя» — увидел один человек из 20. 99% увидели безжалостный «портрет коррумпированной путинской России».

Вопрос: На фоне жестоких политических баталий, когда Россию обложили санкциями, у нас буквально пик противостояния — и вдруг наш режиссер получает международную премию. А фильм этот, как будто случайно, про то, как мы плохо живем, какие мы ужасные, просто карикатурные русские. Случайность?

Виктор Мараховский: Это в чистом виде политический акт, чисто политическая конъюнктура, квазиполитическая. Потому что понятно, что тема России — актуальна, причем, именно в ключе «Мордер опять проснулся, за одинокой горой собираются тучи». Проснулся интерес к России. Конечно, это не настоящий интерес, это просто продукт «про ужасных русских». Дальше идет тот же механизм, который сначала раскрутил «Сумерки», потом из фанфика на «Сумерки» раскрутил «50 оттенков серого», а потом из фанфика на «50 оттенков серого» еще какую-то ерунду сделал бестселлером. Раскрутка негативного образа «ужасной» России. Я очень удивился, что оскаровский комитет выдвинул это дело на премию, притом, что руководит всем этим товарищ Меньшов, несомненно, приличный человек.

Вопрос: Известные круги пытались создать скандал вокруг фильма, что, мол, шедевр кино запрещают в тоталитарной России (на самом деле заминка была связана с принятием закона, запрещающего мат в художественных произведениях, фильм не вышел в прокат, потому что его «запикивали»), возможно жест Меньшова был как раз направлен на то, чтобы показать — нет, это не запретный фильм, даже признанный у нас?

Виктор Мараховский: Там была такая версия, что «ах, вы хотели фильм про пьяную Россию, вот вам фильм про пьяную Россию». Единственное, что могу хорошего сказать про этот фильм — это замечательная операторская работа (балабановский оператор работал над фильмом). А про запреты — зачем запрещать? Ну, кто его смотреть будет вообще добровольно? Только какие-то московские элиты? Такие фильмы всегда проваливаются в прокате, они никогда не собирают полные залы — опасения прокатчиков понятны. Вообще же главная беда нашего кинематографа — это то, что мы являемся великой артхаусной державой, практически не имея зрительского кино. Ниша пошлых комедий у нас занята КВН-щиками разных лет. Что же касается школы отечественных триллеров, боевиков, исторических драм, батальных фильмов, фантастики — там полный провал, там нет подобного «КВН-а», который бы заполнил ниши этих жанров.

http://www.nakanune.ru/articles/19924/