Южная Осетия стремится в Россию

На пресс-конференции в Цхинвале президент Южной Осетии Леонид Тибилов заявил, что считал бы свою миссию исполненной, если бы республика в течение срока его президентства вошла в состав России.

Леонид Тибилов не первый президент Южной Осетии, говорящий об объединении с Россией. Его предшественник, Эдуард Кокойты, не раз делал похожие заявления. Самым известным из них стало выступление в кулуарах Валдайского форума в сентябре 2008 года, через месяц после российско-грузинской войны, когда он сказал, что республика намерена объединиться с Северной Осетией и войти в состав Российской Федерации.

Эти слова были произнесены через несколько дней после того, как Россия признала независимость Южной Осетии от Грузии. Признание состоялось 26 августа 2008 года, вскоре после завершения пятидневного конфликта с Грузией. Что бы сейчас ни говорили, это признание было единственной для России возможностью оформить свои интересы в Абхазии и Южной Осетии в ситуации, которая сложилась после вооруженного конфликта. Признание отнюдь не означало, что Россия готова идти дальше — к примеру, в направлении аннексии Абхазии и Южной Осетии.

В том числе и поэтому буквально через 20 минут после цитаты Кокойты относительно воссоединения с Россией в лентах информагентств появились пояснения тогдашнего полпреда, а позднее посла Южной Осетии в РФ Дмитрия Медоева, который заявил, что у республики нет намерений отказаться от курса на независимость.

Преемник Кокойты Леонид Тибилов спустя почти пять лет сказал буквально следующее: «В перспективе я считаю, что осетинский народ должен быть вместе. Конечно, к этому нужно идти, и это большая работа, мы понимаем, она имеет много направлений, над которыми нужно работать — это и юридический момент, и политический, и другие вопросы. Но если такое произойдет, и произойдет, скажем, в бытность мою президентом, то, конечно же, я, наверное, выполнил бы ту миссию, которая возлагается на президента в данном случае. И тогда, естественно, мы видим себя в составе России, другого варианта быть не может».

Это почти буквальное повторение валдайского выступления Эдуарда Кокойты. Правда, Леониду Тибилову не потребовался полпред в Москве, чтобы сделать необходимую оговорку: он сам заявил, что сейчас Южная Осетия является независимым государством, и она будет развиваться именно в этом направлении.

И Эдуард Кокойты, и Леонид Тибилов вели речь прежде всего об объединении осетинского народа. Около 500 тысяч этнических осетин живут на Северном Кавказе, главным образом в Северной Осетии. В Южной Осетии их число как минимум вдесятеро меньше. Экономическая география устроена таким образом, что Южная Осетия, по сути, лишена возможности строить собственную, независимую экономику. Это очень сильно размывает фундамент собственно югоосетинского суверенного проекта и делает отнюдь не праздными разговоры о воссоединении с Севером.

Северная Осетия, где живет большинство осетин, относительно успешна в части социально-экономического развития по сравнению со многими другими регионами Северного Кавказа. На Севере Осетии действительно гораздо больше возможностей для учебы и работы, чем на Юге. Это автоматически приводит к тому, что южные осетины и так постепенно объединяются с северными, не дожидаясь принятия геополитических решений с непредсказуемыми международными последствиями: южане просто едут на Север в поисках лучшей доли.

Но это не совсем тот вариант объединения, который устраивал бы осетин и к югу, и к северу от Большого Кавказского хребта. Такая схема приводит к банальному запустению Южной Осетии, к тому, что там, в недалеком будущем останется лишь несколько российских военных частей и обслуживающий их местный персонал. Для осетин это будет означать утрату важного этнического ареала.

Теоретически, объединение Осетий в составе Российской Федерации было бы логичным итогом югоосетинского проекта независимости от Грузии, начавшимся еще до распада СССР. Особенно если учесть грубую экономическую реальность, не дающую Южной Осетии шансов на успешное самостоятельное экономическое развитие.

Но Россия смотрит на Осетию отнюдь не с точки зрения осетин. А со своей собственной, учитывающей и общий политический фон Большого Кавказа, и меняющиеся отношения между Москвой и Тбилиси. И весь комплекс взаимоотношений между Россией и международным сообществом.

С этой точки зрения признание независимости Южной Осетии и спустя пять лет остается пределом сближения Москвы и Цхинвала. Впрочем, президент Тибилов говорил о возможном воссоединении осетинского Юга с осетинским Севером в течение его президентства. А оно, если Тибилову повезет, и он выиграет второй срок, — может продлиться до 2022 года. Кавказ настолько динамичен, что предсказать, как он будет выглядеть через 9 лет, сейчас не возьмется никто.

http://www.itar-tass.com/c188/819198.html