«Дон Жуан» на сцене Дигорского театра

4, 5 июля театралы Осетии увидят премьеру «Дон Жуана» Мольера в постановке французского режиссера, обладателя премии «Золотая маска» Алена Маратра. Художник-постановщик спектакля — Мирей Дессинжи из Швейцарии.

— Ален, как шла работа над спектаклем? С какими трудностями, кроме языкового барьера, вы столкнулись?

— В Осетии такие же люди, как и во Франции, но разница в актерах есть. Когда я работаю с актерами, мне очень важно найти с ними общий язык. Я давлю на них, физически заставляю их очень много работать. Теперь это уже игра в чистом виде, настоящая игра. Культура — разная: отношение к женщине разное, понимание Бога — разное. Мне надо было адаптировать «Дон Жуана» к Осетии, но даже внутри Осетии все не так однозначно, все неоднородно: есть дигорский пласт, есть другие пласты. Цель режиссера — показать новое. Это как в жизни: всегда должен быть праздник. Жизнь сама по себе — это всегда что-то новое. То же самое с актерами. Мне важно было достать из них новое и показать, но это очень трудно, это огромные усилия. Мы все стандартно мыслим, стандартно ведем себя, но родник должен бить изнутри. От штампов надо избавляться.

— В России лучше знают «Дон Жуана» Пушкина, чем «Дон Жуана» Мольера. Все помнят Дон Жуана в исполнении Владимира Высоцкого. А Вы помните свою первую встречу с этой пьесой? Как это произошло? Вы ее сначала прочитали как текст или впервые увидели в театре?

— Во Франции «Дон Жуан» Мольера изучают в школе. Когда я учился в актерской школе, я с Мольером не работал. Но первый спектакль, в котором я участвовал, был «Дон Жуан». Я сыграл Пьеро. Это была моя первая встреча с произведением. Я видел только роль, свою роль и больше ничего. Тогда я мыслил как актер, а не как режиссер. Сейчас все по-другому. Я вижу ткань произведения в целом. Это режиссерский взгляд. Это не мой «Дон Жуан». Это «Дон Жуан» этой труппы. Это плод нашего сотрудничества.

— Как долго шла работа над спектаклем?

— Шесть месяцев. Я уезжал, приезжал. Меня вдохновляет человечность актеров. Они все понимают, все схватывают. Здесь язык не является преградой. Все участники процесса вложили много сил в это произведение. Швеи очень много вложили души в костюмы. Теперь это воспроизводит Эрна Хадаева, которая играет роль Эльвиры. Эльвира — загадочная. Важно было показать женскую силу, которая идет от нее к Дон Жуану (Альберт Хадаев). В спектакле, кстати, играет и маленькая дочь Эрны и Альберта Хадаевых.

— Почему вы изначально решили приехать во Владикавказ, ведь в России вы ставили спектакли только в Санкт-Петербурге?

— Инициатива исходила от меня. Я сказал Ларисе Гергиевой, что хочу поехать во Владикавказ. Мне было интересно. Я знал, что это родной город Валерия Гергиева, и я хотел его увидеть. Я не разочаровался. Анатолий Галаов как директор этого театра мне многое позволили сделать. Мы шли вперед. У артистов много трудностей, но важно преодолеть все эти трудности. Мы заставляем мечтать людей, чтобы найти духовное. Если не вкладывать деньги в культуру, ничего не будет. Во французскую культуру вкладывается больше средств, чем во всю автомобильную промышленность. И это правильно. Страны, которые этого не делают, губят души людей.
Мадина ТЕЗИЕВА, «Владикавказ»