АДАМОН НЫХАС. МИФЫ И ПРАВДА

Республика Южная Осетия начиналась с общественного движения «Адæмон ныхас». (В переводе — «Народное собрание», именно на «Ныхасе» с древнейших времен решались все важнейшие вопросы жизни осетинского общества). Эта организация, образованная в конце восьмидесятых годов в кратчайшие сроки стала доминирующей, оттеснив даже не на вторые роли, а куда-то подальше «руководящую и направляющую» силу советского общества — компартии, в тот период, когда на остальном пространстве СССР — КПСС все еще прочно удерживала свои позиции. И это среди осетин, которым упорно навязывают имидж едва ли не генетической приверженности идеям коммунизма. Именно, в результате деятельности «Адæмон ныхас» была провозглашена республика. К этой организации в осетинском обществе отношение неоднозначно. До сих пор находятся лица, обвиняющие «Адæмон ныхас» в обострении отношений с грузинским населением, что якобы привело к кровопролитию. Над дискредитацией «Ныхаса» работали с самого начала его деятельности. Об истории создания «Адæмон ныхас» наша беседа с одной из организаторов движения, известным осетиноведом, деканом кафедры осетинского языка и литературы университета Зоей Битаровой.

— Зоя Александровна, каковы были, как говорили ранее на уроках общественных предметов, исторические предпосылки создания «Адæмон ныхас»?
— В начале было другое «слово» (здесь игра слов. В буквальном переводе «слово» — «ныхас»). Несколько лет при кафедре осетинского языка и литературы функционировал студенческий клуб «Ныхас», где мы занимались более углубленным изучением осетинского языка и литературы, истории, народных обычаев и обрядов. Следует отметить, что кафедру осетинского языка и литературы считали непрестижной, она всегда находилась на задворках жизни института. Тогдашняя система формировала такое пренебрежительное отношение к великому наследию нашего народа. И здесь следует выразить «благодарность» грузинским националистам — именно в результате их публикаций, унижающим национальное достоинство осетин, которые начали появляться в печати — среди студенчества появилось стремление к самосознанию. Наши вечера посещали студенты других факультетов, городская молодежь. Во все времена и у всех народов именно студенчество было самой передовой частью общества. Что же касается преобразования студенческого клуба в общенациональное движение, то предыстория такова. В начале ноября 1988 года в рейсовом автобусе Тбилиси — Цхинвали, я стала свидетельницей бурного обсуждения статьи в газете «Комунисти» (орган ЦК КП Грузии). Там была опубликована программа государственного развития грузинского языка. И теперь, по истечении стольких лет, можно с уверенностью сказать, что если бы эта программа была осуществлена, то в Южной Осетии не было бы даже культурной автономии. Я прямо с автобуса пошла с этой газетой к преподавателю нашего института Русудан Мхеидзе и она — грузинка! — мне говорит: «Зоя, собирай народ, иначе грядет катастрофа». Я обошла преподавателей института. Кстати, столько слухов муссировалось вокруг лидера «Адæмон Ныхас» Алана Чочиева, его называли, с подачи грузинской стороны, главным виновником всех бед. Между тем, никаких политических амбиций у него не было. Мы обратились к Алану, зная, что он любимец студентов и пользуется среди них большим авторитетом, он мог повести за собой молодежь. И он подключился только тогда, когда изучил программу и понял, какая реальная угроза нависла над самой возможностью культурного самосохранения нации. Противодействие движению начали оказывать с самого начала. Руководство Вуза не разрешало проводить собрания. И, тем не менее, 18-го ноября собрание общеинститутское состоялось. Были составлены обращения в Москву и Тбилиси. Я постоянно консультировалась с Васо Абаевым.
22-го ноября 1988 года была создана инициативная группа, в которую вошли Зара Абаева, Коста Кочиев, Соня Хубаева, Мурат Джиоев, Алан Чочиев, Инал Парастаев — видные представители интеллигенции. Таким образом «Ныхас» вышел за пределы института. Тогда же он был переименован в «Адæмон Ныхас».
Тоталитарная система уродовала сознание людей. Поэтому даже ученые — осетиноведы и литераторы проявляли нерешительность, опасаясь быть скомпрометированными участием в национальном движении. Могу назвать только имя замечательного поэта Владимира Икаева — он был вместе со своим народом.
— То есть на первых порах «Адæмон Ныхас» не преследовал никаких политических целей?
— Абсолютно никаких. Никакой политики, никаких проявлений сепаратизма. Организация не имела вначале никакой политической окраски. Культурное и духовное возрождение нации, сохранение языка, противостояние насильственной ассимиляции — такова была наша программа. Мы первыми, образно выражаясь, «достали» из забытых страниц истории аланский флаг. На юбилее Коста Хетагурова в селе Нар он был водружен на крыше его дома-музея. Перепуганное североосетинское руководство потребовало снять знамя. По иронии судьбы, они же первыми приняли аланскую символику в качестве государственной. А политикой пришлось заниматься по мере усиления фашистских тенденций в Грузии. Провозглашение республики, на исторической сессии 20 сентября 1990 года, состоялось под влиянием убедительных выступлений членов «Адæмон Ныхас» и личной инициативе Тореза Кулумбегова, который, кстати, не являлся членом «Ныхаса». Половину присутствующих составляли депутаты, половину — «Адæмон Ныхас». Республика была провозглашена в составе Грузии. И лишь в результате грузинской агрессии была провозглашена независимость Республики Южная Осетия. Тогда же осенью 1990 года состоялись выборы в Верховный Совет, где почти все места получили члены «Адæмон Ныхас». В последующем было сделано много для дискредитации движения, чему способствовали объективные и субъективные обстоятельства. История все расставит на свои места, я в этом уверена. Члены Шотландского парламента, находясь как-то с визитом в Южной Осетии сказали, что для шотландцев суверенитет — дело самоуважения. Для нас суверенитет — дело, прежде всего, самосохранения, и культурного, и физического. А потом уже самоуважения. Этими принципами руководствовался в своей работе «Адæмон Ныхас».
— В Ныхасе у осетин всегда были только мужчины. Как получилось, что в новейшей истории у истоков «Адæмон Ныхас» встали женщины?
— Действительно, в движении было много женщин. Кроме уже названных — Лариса Остаева, Евгения Дзагоева, Бела Плиева, Роза Валиева — всех не перечислишь, кроме активистов, много добровольных помощниц. Основной процент были все-таки простые труженицы, и только небольшая часть интеллигенции почувствовала опасность, грозящую народу. Что касается вашего вопроса, то необходимо обратиться к истории. Кто была Сатaна у Нартов? Мудрая советчица, решавшая государственные вопросы. Эпохой матриархата заканчивается, кстати, эпоха расцвета, на первые позиции выдвигается Урузмаг. И все же, даже в этот период, вследствие определенных исторических потрясений наши предки мужчины, некогда строившие прекрасные города, создававшие произведения искусства, до сих пор восхищающие мир, превратились в достаточно инертных социумов, которые просыпались в военный период, да и то не всегда. Амага, Зарина — царицы, управляющие государством, когда мужья и сыновья пассивничали. Осетинка — труженица, к тому же у нее хорошо развит интеллект, она тонко чувствует. Видимо, именно женщины почувствовали опасность, угрожающую нации. Материнский инстинкт, если хотите.
— Почему сегодня так мало женщин в общественно-политических структурах республики?
— Видимо, неправильно оцененное значение «Адæмон Ныхас» сыграло свою роль. Многие уехали, другим здоровье уже не позволяет. Самая энергичная часть ушла в бизнес торговых перевозок по Транскаму. Как и их великие предшественницы — они тянут семью на себе. Я надеюсь, что ситуация изменится. Мировой опыт показывает, что успехов в социально-экономическом развитии достигают страны, где женщины занимают многие ключевые позиции в управлении общественной жизни государства.
    
Беседу вела Фатима Турманова
независимый журнал «AMAGA»
октябрь, 2002г.