Владикавказ-Нальчик. Поэтическое содружество

Давно миновали державные времена, когда мощная сеть Союза писателей объединяла сообщества по всей стране. Существовали и негласные братства поэтов Кавказа, Крыма и так далее. Помню, как Ирина Георгиевна Гуржибекова рассказывала на своей творческой встрече в Цее в 2011 году о том, как писали стихи по случаю юбилея коллег из соседних республик поэты Северного Кавказа.

Сегодня культурное пространство даже нашего небольшого СК сильно разорвано. В последние пять лет объединяющим фактором служили лишь совещания молодых писателей, организованные Фондом социально-экономических и интеллектуальных программ.

Это, по сути, тот же принцип, что и в Союзе: «большой брат» объединяет младших. Но так ли это плохо? Ведь именно благодаря ряду ежегодных совещаний начинающие авторы сегодня не только знают о существовании друг друга, но и начинают тесно общаться. Вне совещаний и форумов, просто так — по велению души, как и должны делать поэты.

В последнее время активно водят дружбу с осетинскими молодыми поэтами их нальчикские сотоварищи. Совещание молодых писателей 2012 года в Махачкале породило новое неофициальное сообщество пишущих, в которое входят Дарья Шомахова (она же Элоиза Серебрякова), Жанна Аппаева, Елена Милосердова, Алекс Демидов (который является еще и перспективным прозаиком), Кристина Елекоева, Алан Рамонов, автор этих строк (Милена Тедеева. — прим.ред.), а с недавних пор и Заур Алборов из «Чай-клуба».

И хотя мне, в силу занятости, еще ни разу не удалось выбраться в соседнюю республику на очередной интересный вечер, Алан и Кристина в Нальчик ездили и запомнились публике. Особенно Кристина, чьи пронзительные, а местами и дерзкие стихотворные строчки поразили слушателей и обаяли их.
Вспоминая творчество К. Елекоевой, невольно возникает перед глазами образ Веры Павловой, именитой столичной поэтессы. «Я — Павлова Верка, сексуальная революционерка…», так мог бы звучать и девиз Кристины, тоже достаточной «хулиганки» от поэзии… Но нет… Не только в протест укладывается ее сложный и неоднозначный образ. Внутри этой молодой поэтессы сидит по-хармсовски трогательный лирик-абсурдист, остро передающий безумную метафизику отношений полов, разрывов и страданий, превращающихся в клоунаду. Кристина по-хорошему удивляет своих читателей и новыми публикациями в журнале «Дарьял», а это уже можно считать признанием на другом уровне, потому что немного найдется на Северном Кавказе литературных изданий столь серьезного масштаба.

Немного более высокопарен Рамонов, пробующий разговаривать языком свободного стиха. Лирическая составляющая в его экспрессивной и несколько наивной поэзии яркая, ищущая, и, верится, она еще будет отшлифована временем и испытаниями.

Не так давно владикавказцы Заур Алборов и уже упомянутая выше Кристина Елекоева снова прокатились в Нальчик, на поэтический вечер open-air. Как писали о событии кабардино-балкарские блогеры, ребята собрались на вечер интересные. Отметили своеобразную манеру чтения Кристины, которая «мерно раскачивалась и почти нараспев читала свои не везде цензурные, но везде интересные и талантливые стихи»! Выделились, по словам блогеров, и Алекс Демидов с Элоизой Серебряковой. А вот Жанна Аппаева постеснялась читать свои легко воспринимаемые на первый взгляд стишки, в которых она пытается найти тайные пружинки в обычных явлениях, или, наоборот, разоблачает сложности и разрешает дилеммы, приводя их к простому и ясному решению. Ниже мы познакомим читателя с сочинениями Риты Готье (так именуется с недавних пор Ж. Аппаева).

Предлагаем вашему вниманию стихотворный нальчикско-владикавказский микс лета-2013.

Элоиза Серебрякова
Мертвой рыбе
(ода)

Посвятить стихи
мертвой рыбе
все же лучше,
чем тебе.
Быстро ли
истлело
тело ее
крошечное?
В надтреснутом
обрамлении
песка и ила,
ила и песка,
бывших водорослей —
ее соседей —
лежит.
Под палящим
солнцем,
под вспышками
молний,
под прицелом
объектива —
странный рисунок
костей-иголок.
Распалась бесстыдно
чешуя.
Кажется, у нее
сломан позвоночник
в трех местах.
Поправив полу
белого халата,
сказал бы хирург —
ходить не будет.
Но она и прежде
не ходила.

***
Темнеет.
Я иду по парку
с чужим человеком.
Он не держит
меня
за руку.
Этого и не нужно.
Он останавливается,
чтобы поцеловать
меня.
Я не сопротивляюсь.
— Посмотри,
как отражаются
огни
в воде озера,
говорю.
Вместо этого
он смотрит
на меня
с недоумением.
Я ухожу
по сырой пьяной улице,
освещенной
редкими оранжевыми
фонарями.
Пусть недоумевает.
А я буду и дальше
гулять по дну
и воображать,
что облака,
плывущие в темном
небе, —
это сказочные
хищные рыбы.
Куда бы спрятаться
от их слепых глаз?

Кристина Елекоева
***
Да как же мне не плакать, когда Он взял эту лохматую тетку за руку и ушел от меня вдаль. И главное, у нее и рта-то не было, а она все смеялась надо мной и язык показывала. Надо же быть такой невоспитанной… И теперь у меня даже колготок нет в сеточку (потому что я в них картошку с базара ношу), чтобы поехать в Париж, посмотреть на огни. Поди у нас своих огней тьма, удивитесь вы. Вот именно — тьма. А французские огни можно нанизывать на паутинки и обрамлять ими шею. Только носить их надо неподвижно, чтобы сияние не осыпалось. И еще эта тетка без передыху анекдоты травила, но мне было совсем не смешно, а даже печально — из-за этого она поставила мне двойку в четверти по математике и сказала, что таких двоечниц, как я, никто никогда не полюбит.
Тогда я попросила Бога зализать мою единственную рану…..

***
Ты до того жив,
Что из тебя прорастает трава.
Не шевелись, лежи,
Я буду ее аккуратно срывать
И мастерить гнезда
Для наших детей.
Не удивляйся, просто,
Так им будет теплей.
Молчанье детей не остыло,
Потому что их еще нет.
Я под стеклышки от бутылок
Спрятала их в секрет.
И землю над ними заштопала
Чтобы никто, не дай бог,
Никогда, никуда и ни за что
Их унести не смог.
А ты полушепотом говоришь:
«Плохого не навлеки».
И на тебе расцветают: спорыш,
Ромашки и васильки.
Я соберу цветы, а потом
Вплету в свои волосы их.
Я всем рассказываю о том,
Что русское поле — мой жених.

***
Называешь каких-то мужланов своими мальчиками. Радуешься каждой мертвой звезде, подаренной ими. Макаешь пальцы в черное небо и рисуешь на себе нежность и прохладу прикосновений.
Подкладываешь полнолуние под белый бутон платья, закрываешь его и танцуешь в профиль ко всем своим мальчикам, а они лезут руками под платье и вырывают луну с мясом. Потом приколачивают ее гвоздями к твоему лицу, чтобы насладиться печальным молчанием. И вот ты стоишь посреди комнаты, и от ветра распускается белый бутон…

Алекс Демидов
Байты маршем идут по сети
Возводить и стирать города,
Ты за ними мечтаешь уйти,
Но куда и зачем? Иногда
Ты ведь чувствуешь, что ты — бог,
И что ночь — заменитель дня?
И в патч-кордах кривых дорог
Сто «мышей» ты отдашь за коня.
О тебе будут петь мертвецы,
На магнитных пластинах кружа.
И откроется дверь. Только из
Для себя возведенной тюрьмы
Не имеет смысла бежать.
Кремний вечен. Он точно
Надежней, чем плоть,
И доступней, чем рай,
Проще, чем кокаин.
Он гуманней врачей,
Сладострастнее шлюх,
Бесполезнее мертвых медуз —
И бессмысленно спорить о том.
И в нем
Снова
Ниц
Будут падать миры
И
Поднимутся
Города.
Ты мечтал куда-то уйти.
Не туда!
Не за тем!

Рита Готье
***

Все пишут,
Проливая свет.
А я (так вышло)
Полный бред.
Да будет газ!
Да будет свет!
Купите мне противогаз
И парочку китайских ваз —
Я нечитаемый поэт.

***
Комарики-кровопийцы
Заливаются песенкой в пол-октавы.
Ночь пролетит незаметно,
Комарик тоже.
И проснешься на утро с покусанной
и опухшей рожей,
Если снова оставишь окно открытым!

***
Маленькая война
Разразилась внутри
Большого семейства пчел.
Жертвы были лишь среди простых рабочих
И прочих безвредных особей.
Появилось две матки,
И в каждой задатки
Будущей королевы.
Пчеловод Геннадий
Изничтожил одну
Общества ради.

Мораль-пожелание:

Каждому бы государству
По такому Геннадию,
Чтобы руководители
Меньше гадили.

***
Мой ребенок устал,
Хочет есть и спать.
Мой ребенок внутри меня,
Мой ребенок — Я.
Выспавшись,
Он хочет играть,
Но другие дети
Выросли телом и
Решили, что они дяди и тети.

***
Вонзая жалко
Пчелка теряет
Треть кишечника
И умирает.
А так, она
Славное существо.
Иметь ядовитое
Вещество —
Не значит хотеть
Его применять.
(Взгляды на яды надо менять).

***
Художник должен быть одинок,
Так придумали и закрепилось.
А я примером, как не силюсь,
не получается стать исключением.
Лечение этому одиночеству
мне на бумажке корявым почерком
врач прописал: «…», но не разобрать.

**
Я рикша на двух колесиках —
и слава богу.
Все глядят в горизонты,
а я — на дорогу.