Программа «Осетинский язык». Подтвердится ли она реальными делами?
В культурной жизни Северной Осетии произошло значительное событие, которое, однако, на фоне криминального разгула осталось малозамеченным. 25 ноября в Парламенте Северной Осетии — Алании в первом чтении принят Закон «О республиканской целевой программе «Осетинский язык» на 2008 — 2012 годы».
На сегодняшний день более 80 процентов этнических осетин в Осетии не владеют родным языком. По сути дела, родным он остается только для сельского населения, численность которого продолжает активно сокращается, соответственно — и количество осетин, говорящих на родном языке.
Причин такого положения много, но самая главная из них -отсутствие осетинских школ. Странно, но во всей Осетии, ни в Северной, ни в Южной, нет ни одной осетинской школы, тогда как во Владикавказе есть полноценная грузинская средняя школа, есть армянская, греческая школы. Северная Осетия, кстати, гордится существованием этих учебных заведений, об этом говорит и то, что при каждом удобном случае высокие чиновники, рисуя благоприятный образ республики, не забывают напомнить и об этих учебных заведениях.
Но что делать с осетинским языком в Осетии? С языком, на котором, кстати, говорили еще скифы. С единственным сохранившимся живым языком от этой великой цивилизации? Как вернуть престиж языка, ее значимость для народа — носителя? Ответить на этот вопрос, а тем более решить ее невозможно без вмешательства государства, которое, собственно говоря, и повинно в том, что языки малочисленных народов оказались в загнанном положении. В течение многих лет советская идеология словом и делом убеждала малочисленные народы в ненужности их родных языков, в качестве альтернативы предложив им один на всех язык — русский. Эта античеловеческая, по сути, идея в принципе не могла и никогда не может иметь положительной перспективы, однако в результате осуществления подобной политики в психологии народов произошли серьезные деформации — народы отдалились от родных языков, «охладели» к ним.
Полнокровно наполнить жизнь малочисленных народов родным языком, вернуть ему естественную активность уже невозможно сделать без принятия государственных решений. Дают о себе знать не только психологические барьеры — за все время социальной неподвижности эти языки не могли не отстать с точки зрения их функционального развития. Ведь сегодня говорить обо всем этом приходится уже в условиях новой общественно — политической ситуации, которая характеризуется во многом неизвестной этим языкам лексикологией и вообще новыми технологическими формами и подходами. Отсюда и депрессивные настроения, которые нередко можно слышать при обсуждении судеб языков малочисленных народов. Перебороть этот скепсис нельзя патриотическими призывами и лозунгами. Очень важно, чтобы народы сами убедились в жизненной необходимости полноценного возрождения родных языков, убедились на ярких примерах, достигнутых на основе и благодаря владению родным языком.
Без всякого сомнения, главнейшим средством достижения этой цели является функционирование национальных школ. В некоторых северокавказских республиках уже активно работают над их созданием. Правда, выбирают для этого разные пути.
В Северной Осетии несколько лет назад небольшой группой ученых была предложена модель новой школы, получившей название полилингвальной. Она прошла экспертизу уже на нескольких международных форумах и получила очень высокую оценку у самых маститых ученых — педагогов России. Речь даже идет о том, чтобы данную схему преподавания принять за основу новой школы в масштабах всей страны.
И вот, наконец, осетинскому образовательному эксперименту пришла первая законодательная, государственная помощь. Помощь по существу. Да, этот проект изначально работает по одобрению и поддержке правительства Северной Осетии, однако одно дело одобрить, другое и более сложное — сделать ее общедоступной. Для этого, к сожалению, только энтузиазма ее авторов и группы поддержки недостаточно. Как оказалось, труднее всего преодолеть закостеневшую психологию родителей, которых зачастую не убеждают даже впечатляющие успехи новой полилингвальной школы, опыт которой насчитывает уже около 4 лет. И в этом плане трудно что — либо изменить, не продемонстрировав властный государственный подход к данному вопросу. В конце — концов, родитель не может, да и не обязан вникать в преимущества или недостатки той или иной образовательной системы или же забивать себе голову общенациональными мыслями, такими, например, как сохранение родного языка. Он всего лишь хочет, чтобы его ребенок получил хорошее образование, владел языками. Осетинских родителей, например, прежде всего, заботит то, насколько их дети будут хорошо владеть русским языком, во — вторых, английским, родному же, как они полагают, успеют научиться всегда. В результате почему — то получается так, что уровень образования в Осетии, в том числе и по знаниям языка и, прежде всего русскому, оказывается на очень низком уровне. Причина — отсутствие равноправной приоритетности при изучении основополагающих языковых предметов. Ложные представления о том, что глубокое изучение родного языка каким — то образом может помешать овладению русским в условиях осетинской социальной среды, привело и приводит к обратным результатам: дети не знают своего родного языка и очень плохо владеют русским. Получается некий гибрид — уродец русско — осетинского языкового винегрета. Главное преимущество новой школы заключается в том, что уже самой методикой обучения полилингвальной системы образования предусмотрено устранение всех этих провалов.
На данном этапе речь должна идти о том, чтобы как можно скорее принять за основу эту уже доказавшую свою эффективность систему образования в целом по республике. Поэтому, говоря о принятии целевой программы «Осетинский язык», надо, все же воспринимать этот факт, как, прежде всего, поддержку моральную: при успешной реализации программы «Осетинский язык» она может стать благодатной почвой для популяризации и существенного расширения образовательной базы полилингвальной школы. Дело в том, что на сегодняшний день по данной схеме в республике занимается лишь несколько экспериментальных классов. При таких темпах включения школьного образования в эту систему переход к ней может занять несколько десятилетий, что, конечно же, недопустимо. Дело в том, что при затягивании этого процесса Проект не сможет предоставить обществу своей доказательной базы, собственных духовных ценностей, проще говоря, она не успеет «родить» талантливых поэтов, прозаиков, ученых, художников и так далее. Не будет практических результатов, которые бы доказывали и стимулировали необходимость развития именно этой системы образования. Должно быть понятно, что в условиях ускоренной глобализации фактор времени приобретает особое значение, потому что сама мотивация обучения родного языка, если ежедневно не подкреплять и не доказывать ее эффективность практическими результатами может снизойти до нуля и это может произойти в течение очень короткого времени.
Программа «Осетинский язык» сама по себе, без конкретных вспомогательных проектов, скажем, таких, как новая образовательная система полилингвальной школы, рискует остаться пустой бумажной программой, очередной правительственной галочкой. Ведь, если взять Конституцию Республики Северная Осетия — Алания, то там совершенно четко написано, что осетинский язык наравне с русским является государственным и соответственно обладает такими же правами, как и русский. Однако, не секрет, что в этой части Основной закон вопиющим образом нарушается. Здесь создалась странная ситуация: на это конституционное нарушение можно реагировать, возмущаться, но исправить положение невозможно. Главным образом потому, что все желания упираются в тупик. Нарушается Конституция и нарушается. Можно, скажем, пожаловаться в Конституционный суд, который вполне обоснованно и быстро может удовлетворить ваш иск, посчитав его вполне справедливым и обоснованным. И что дальше? Кого и каким образом заставить, например, вести часть делопроизводства на осетинском, кого и как заставить оформлять вывески на улицах на двух языках, а не произвольно, как это происходит сейчас? Как заставить людей говорить на родном языке? — Никак. Поэтому необходимо разработать и иметь вспомогательные этой основной Программе проекты, если на самом деле целью нового Закона является «повышение статуса осетинского языка в современном образовательном пространстве и в общественной жизни, расширить его социальные и культурные функции». Если, на самом деле, «Программа направлена на развитие и поддержку осетинского языка как национального языка осетинского народа и одного из государственных языков Республики Северная Осетия — Алания». И в этой связи существование полилингвальной школы может стать одним из самых серьезных вспомогательных проектов государственной целевой программе. Более того, она может получить новое развитие, — ведь если Бог даст и Закон заработает, то знание осетинского просто станет необходимостью, а где его учить, если только не в лучшей школе.
При обсуждении в первом чтении закона «О Республиканской программе «Осетинский язык» на 2008 -2012годы» председатель Парламента Лариса Хабицова поделилась впечатлениями от участия во Всероссийском совещании в Казани, посвященном проблемам отечественного образования: «В Татарстане очень серьезно относятся к вопросам изучения национального языка, этнокультуры, к национально — региональному компоненту в образовании. Было приятно еще раз убедиться, что у нас, в Северной Осетии, действует совершенно оригинальная, интересная модель полилингвального и поликультурного образования. Этот эксперимент у нас проходит в течение трех лет. Участники совещания в Казани проявили большой интерес к этой модели образования, они собираются ближе познакомиться с нашим опытом. Возможно, он ляжет в основу российского закона. Во всяком случае, лучшей модели изучения национального языка и национальной культуры в других субъектах РФ пока нет. Нашему министерству надо приложить все силы, чтобы этот эксперимент был продолжен. Словом, у нас есть основания для гордости».
Воистину «лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянии». Пора, наверное, этой нашей гордости дать широкую дорогу.
Юрий Авлохов