К вопросу о судьбе осетинского языка
Положение осетинского языка сегодня таково, что хоть кричи SOS. Спасать нужно не только язык, спасать нужно и народ, ибо с исчезновением языка, как когда-то стало с ижорами и рядом других малочисленных народов России, исчезнет осетинский народ. Физически он сохранится еще какое-то время, но как самобытный этнос перестанет существовать.
В Российской Федерации идут поиски национальной идеи. Нам искать и выдумывать ее не надо. Она кричит нам о себе во весь голос — это спасение языка и самого народа. Национальное самосознание удерживает и сохраняет родной язык. Эти две составляющие — национальное самосознание и родной язык — тесно взаимосвязаны. А поскольку это так, то, чем глубже мы входим и осваиваем язык межнационального общения (если он не родной), тем уязвимее становятся и национальное самосознание, и национальный (родной) язык.
По данным переписи середины прошлого века лиц осетинской национальности, назвавших русский язык своим родным языком, насчитывалось около тысячи человек. Сегодня его популярность достигла такого уровня, что стал претендовать на первое место. Мы уже и мыслим так, как говорим, то есть по-русски. Наша речь полна русских включений и не только отдельных слов, но и целых словосочетаний. Из-за потерь собственного лексикона наша речь так обеднела, что большинство из нас уже не может сложить ни одно предложение на родном языке. А дети и внуки наши говорят по-осетински еще хуже, чем мы.
Лексические заимствования из русского в осетинский язык настолько масштабны, что угрозу потери последнего иначе не назовешь, как катастрофической. Мы стали нацией билингвов, нацией, говорящей на двух языках, причем в любой ситуации и везде: и на работе, и дома, при отсутствии каких-либо принуждающих к этому факторов. Для возрождения осетинского языка сделано и делается немало: в школах и других учебных заведениях увеличено количество часов по осетинскому языку, выросло число учителей родного языка, обучающих по новейшей методике, для представителей других национальностей учреждены курсы по изучению осетинского языка, разработаны новые учебные программы и пособия, появились новые периодические издания, целевые передачи и пр. Эти усилия заслуживают огромной похвалы и поддержки, но все они — не больше чем полумеры. А полумеры, как известно, не дают нужного эффекта, и, как правило, дело кончается банальной потерей времени.
Аналитический подсчет показывает, что в среднестатистической осетинской семье из пяти человек родным языком свободно владеют двое, и то это в основном старшее поколение, а остальные, дети, говорят уже на нем с трудом, вставляя в свою речь русские слова, а то и целые фразы из-за скудного у них словарного запаса. Северная Осетия всегда выделялась среди своих соседей успехами в области просвещения.
В начале XX века, к моменту установления советской власти, в Осетии русской грамотой было охвачено 16,7% (по другим сведениям — 17 %) коренного населения, то есть каждый шестой осетин, чего нельзя сказать о других северокавказских республиках. Только в Кабарде дела с этим обстояли несколько лучше, но и она значительно отставала от нас. Сегодня при сплошной грамотности населения Северная Осетия является республикой, где на 1000 человек людей с высшим образованием приходится больше, чем в любом другом (не только в Северо-Кавказском) регионе страны.
Интерес к русскому языку и его носителю у нас всегда был очень велик. В этой связи вспоминаются 30-40-е годы прошлого столетия. Между нами, осетинами, шло соревнование, кто лучше говорит по-русски. А сегодня мы похваляемся и гордимся тем, что говорим и знаем русский язык лучше, чем сами русские. Эта любовь к русскому народу и его языку не ослабевает и ныне. Сохраняя ту же благодатную функцию для всех населяющих нашу страну народов, как язык науки, культуры, познания тайн мировой истории и развития человечества, он все больше подавляет осетинский язык, поскольку из года в год наша потребность в родном языке становится меньше, так как он нигде не работает на собственный народ. Но самой главной, пожалуй, причиной является невостребованность языка.
За последние десятилетия в пору бурного мирового научно-технического прогресса лексический состав и фразеология осетинского языка подверглись совсем незначительным изменениям и почти остались на уровне столетней давности. В условиях перехода на рыночные отношения это создает дополнительные трудности в осуществлении перехода на национальное делопроизводство. В осетинском языке нет нужных слов и словосочетаний, которые бы передали все многообразие новых научных и технических достижений, явлений и процессов быстро меняющейся жизни. Поэтому всякий осетин, пытающийся говорить о современных технологиях, вынужден перескакивать с осетинского языка на русский. Считаю, что осетинские лингвисты должны поработать над внедрением в осетинский язык этих неологизмов на основе законов его естественного развития. Осетинская литература в наши дни почти не раскупается, падает на нее спрос и в библиотеках. Те редкие люди, которые сохранили еще интерес к книге и продолжают читать, просят их в русском исполнении.
В Северной Осетии поэтов и писателей из числа осетин, создающих художественные произведения на русском языке, стало примерно столько же, сколько тех, кто творит на родном языке. А с эпистолярным жанром дело обстоит еще хуже: письма друзьям и близким, а также вся деловая переписка ведется на русском языке. Осетины, за очень редким исключением, разучились писать их и не хотят этого делать, так как не владеют ни языком, ни осетинской грамотой. О нигилистическом отношении к осетинской литературе, особенно со стороны новых поколений, у нас в республике говорят уже многие и давно. В свое время тон задали писатели — самый чуткий нерв общества, которые, не побоюсь этого слова, первыми откликаются на все, что происходит вокруг. Говорят также ученые и лучшие представители общественности. Но дело не движется с места. Как любая болезнь, дело принимает хронический характер.
Мы зашли в тупик, и выход из него один — нужны решительные действия. В числе первых на понижение читательского спроса на осетинскую литературу обратили внимание поэт Васо Малиев и его друзья по перу — Ахсар Кодзати, Камал Ходов, Музафер Дзасохов и др. Громкие и откровенные заявления В. Малиева об этом в пору доживавшего свой век «развитого социализма» подверглись со стороны партийных органов резкой критике. По предложению партийных органов эта критика получила продолжение и в Союзе писателей. Тогда он отделался только постановкой на вид, а дело, как надуманное, упрятали под красное сукно. А ведь правы были те, кто бил тогда тревогу. Вот и приходится теперь взывать о его спасении, сознавая, что дорогое время потеряно и без государственной поддержки одних народных усилий мало.
Наряду с народной волей нужна государственная политика, общенациональная республиканская программа, которая включала бы самые радикальные меры, подчеркиваю — самые радикальные, которые должны вводиться в жизнь все разом, или хотя бы большинство из них. Без этого они не дадут нужного эффекта, как не дают и те полумеры, о которых сказано выше. В числе этих мер видятся следующие. Каждый, кто многие годы живет в той или иной этнической среде, должен уважать его традиции, обычаи, а значит и язык. Овладение языком и традициями тех, в чьей среде находишься, есть лучшее проявление уважения к их носителю. Конечно, изучение чужого языка — дело добровольное. Но разве знание языка титульной нации не делает более светлой и радостной жизнь и коренного жителя, и поселенца?! В июле 2011 года на совещании по национальному вопросу, проведенном в Москве с руководителями различных конфессий и общественных движений, глава правительства РФ В. Путин заявил, что при правительстве создается специальный отдел, который будет заниматься национальным вопросом, следить за правильным проведением национальной политики государства, в том числе требовать от мигрирующих по стране людей и избравших постоянное место проживания в другой этнической среде уважать и соблюдать ее традиции, обычаи, нравы, язык и т. д.
Во-вторых, РСО-Алания, являющаяся одним из субъектов Российской Федерации, имеет право на свой государственный язык. В качестве второго государственного языка по конституции республики называется осетинский. Но надо, чтобы он реально выступал в этом качестве, а не оставался только декларативным. Для этого необходимо перевести делопроизводство и на осетинский язык. Никто не призывает к отказу от русского языка. Это не придет в голову даже сумасшедшему. Русский язык, как и другие мировые языки, является языком, вобравшим в себя вселенскую культуру и достижения науки. Дело в другом. Как сделать так, чтобы осетинский язык, ради его спасения, действительно заработал так, чтобы на деле стал государственным языком с переводом на него хотя бы части официального делопроизводства.
В-третьих, в детских яслях, садах и домах-интернатах к комплектации сотрудников подходить с учетом рассматриваемого вопроса, то есть отдавать предпочтение лицам, свободно владеющим родной речью.
В-четвертых, внести изменения в рекламное хозяйство: перевести многие рекламы, развешенные на улицах, а также рекламы торговых и других заведений и на осетинский язык. Поступить так же с самыми разными указателями, афишами и т. д. А чтобы не создавать неудобств гостям республики, продублировать их. Было бы здорово, если бы это замечательное начинание городские власти поддержали и у нас появились бы новые благоустроенные остановки с осетинскими названиями. У нас почти нет магазинов, которые называются по-осетински, зато по-английски сколько угодно.
Чтобы вывести осетинский язык из катастрофически опасного состояния, в которое он попал из-за нашей неумеренной тяги к просвещению, необходимо развернуть его на 180 градусов и помочь выйти из тяжелейшего психологического плена, в каком оказался он по нашей собственной вине. Так просто сломать старые, сложившиеся за десятилетия стереотипы и вернуться к тем, которыми руководствовались наши отцы и матери, наши предки, не получится. Даже при таких кардинальных мерах. Но надо твердо идти в этом направлении. Другого пути у нас нет.
Внедрение механизмов глубокого и всестороннего изучения родного языка есть главное условие его возрождения до уровня доассимиляционного времени, иначе говоря, до того времени, когда он обладал всем заложенным в нем потенциалом естественного развития и способностью глубокого и всестороннего выражения самых сокровенных чувств и чаяний, философских и общественно-политических воззрений.
В связи с этим, следует сказать, что еще не все потеряно. Каковы на сегодня перспективы осетинского языка? У нас все меньше людей, которые говорят на своем языке. Поэтому перспективы его, если не принять революционных решений сегодня, завтра будут самыми печальными и необратимыми. Кто-то скажет: мы находимся в составе Российской Федерации и должны говорить по-русски. Правильно. Разве кто-нибудь против? Но мы живем и в Осетии. И все, исходя из этого же принципа, должны знать эти два языка. Разве Осетия для того вошла в состав России, чтобы предать забвению, потерять свой язык, ментальность и пр.? Нет, конечно. Этого не хотела ни Россия, ни сама Екатерина II, с большими почестями принявшая осетинских послов. Цели и у нас, осетин, и у России были совсем другие. Этого не хотели даже большевики, и, исходя из права наций на самоопределение, и как бы в его развитие сперва создали условия, а затем и сами явились организаторами национальных государственных образований в возможных тогда формах. Во многих республиках тогда-то и появились своя письменность, национальная печать, радиовещание и пр. Большой толчок получили лингвистика и филология этих народов. На новом витке развития нашего общества во всех сферах общественной жизни национальные языки малых народов продолжают пребывать в инертном состоянии по вине самих же носителей. При таком положении остается только ждать, когда наступит их тихий (правильней — печальный) конец. Если власти предержащие, убежденные в том, что с осетинским языком ничего тревожного не происходит, отнесутся очередной раз к его судьбе так же хладнокровно, уверен, мы вновь потеряем бесценное время и окажемся на том дальнем рубеже, откуда возврат уже будет невозможен.
Сигнал SOS подает тот, кто еще цел и его можно спасти. Возрождение и дальнейшее развитие осетинского языка должны стать нашей национальной идеей. А чтобы она успешно реализовалась, необходимо возвести ее в закон. Альтернативы этому у нас сегодня нет. Летом прошлого года при главе РСО-Алания была создана специальная комиссия из числа видных специалистов-осетиноведов и общественных деятелей. Комиссия после глубокого и заинтересованного обсуждения вопроса выработала законопроект и направила его для дальнейшего прохождения в правительство республики. Остается верить, что он там не залежится, получит поддержку и будет направлен в наш парламент для окончательного принятия. Надеемся, что этот закон предусмотрит ведение делопроизводства и на осетинском языке как важнейшее условие его возрождения и развития.
Юрий ХОРУЕВ, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСО-Алания